Полнотекстовая статья

Ромек В.Г. Предпосылки и критерии профессионализации психолога-тренера. (2006). Полный текст.

romek — Sat, 30 Apr 2022 10:22:05 +0000

Ромек В.Г. Предпосылки и критерии профессионализации психолога-тренера. (2006). Полный текст. romek сб, 04/30/2022 - 13:22

Ромек В.Г. Предпосылки и критерии профессионализации психолога-тренера // Профессиональное становление специалиста. Сборник научных трудов. Ростов н/Д: Издательство Фолиант. - 2006 - С. 99-110. ISBN 5-94593-119-5

Рынок психологических тренингов самых разных типов и видов в крупных городах России стремительно развивается. Даже беглый просмотр предложений тренингов в сети интернет позволяет предположить, что Россия вплотную приблизилась к показателям Германии 1985 г., где в то время существовало более 350 фирм и институтов, специализировавшихся на бизнес-тренингах, и дополнительно 2000 специалистов работало на свой страх и риск, так сказать, "частным образом"?. Хотя уровня 2000 r. (420 фирм и 4300 "свободных специалистов") мы пока не достигли.

Наметилась некоторая специализация тренинговых и консалтинговых компаний. Так, лидеры сетевого маркетинга предпочитают пользоваться услугами своих же, "сетевых" тренеров. Многие компании разрабатывают внутрифирменные тренинrовые программы и готовят своих собственных тренеров из соображений конфиденциальности или рассматривая качественную психологическую подготовку сотрудников как важное конкурентное преимущество. Конечно, по характеру рекламных объявлений в газетах и сети Интернет трудно судить о реальном объеме средств, которые еженедельно тратятся на разного рода психологические и бизнес-тренинги, но суммы эти, очевидно, немалые.

Профессия бизнес-тренера стала привлекательной как для абитуриентов, выбирающих будущую специальность, так и для людей с высшим образованием, причем не только психотерапевтическим или педагогическим. Несмотря на обилие разнообразных школ и курсов по подготовке тренеров (программ тренинга тренеров), единых программ такой подготовки и критериев профессионального мастерства бизнес-тренеров пока не существует.

В данной статье мы намерены рассмотреть предпосылки и факторы эффективной профессионализации психолога-тренера, а также используемые на рынке критерии оценки, так сказать, "готового продукта" - проведенного тренинга. Этот вопрос существенен с нескольких точек зрения.

Во-первых, при отборе психологов в школы тренеров необходимо хотя бы в минимальной степени иметь представление о том, на основании каких критериев следует осуществлять этот отбор.

Во-вторых, содержание подготовки бизнес-тренера также должно ориентироваться на заранее установленные параметры профессиональной компетентности тренера.

И, наконец, в-третьих, вхождение уже подготовленного тренера в профессиональные сообщества требует, видимо, некоторой особой компетентности по само-продвижению тренера на рынке психологических услуг. Иными словами, вопрос о предпосылках и критериях профессионализации психолога-тренера не так прост, и должен рассматриваться в системе анализа личностных предпосылок, формирования профессиональной компетентности и приемов профессионализации.
Рассмотрим отдельно эти три компонента.

Двуликий Янус

В научной литературе, посвященной психологическому тренингу, можно встретить несколько подходов к определению профессионально важных качеств психолога-тренера и навыков (компетентности), которой психолог-тренер должен обладать.

Некоторые авторы концентрируют свое внимание либо на личностных особенностях, которые делают работу тренера эффективной [ 1, 2 ], либо на индивидуальности тренера как в отношении личностных переменных, так и в отношении стиля ведения группы и приемов, которые тренер использует [3]. Все перечни личностных особенностей успешного тренера можно так или иначе соотнести с требованиями Национальной ассоциации профессиональной ориентации США к успешным психологам-консультантам. С точки зрения профессионализма существенным признается:

1. Проявление глубокого интереса к людям и терпения в общении с ними (интерес к людям и толерантность).
2. Чувствительность к установкам и поведению других людей (внимательность).
3. Эмоциональная стабильность и объективность.
4. Способность вызывать доверие (и симпатию) других людей.
5. Уважение прав других людей [2. С.26].

То, насколько перечисленные качества являются качествами личности, конечно, остается дискуссионным вопросом. В.В. Никандров [ 4] существенно расширяет этот список, предлагая различать личностные и профессиональные факторы успешности работы психолога-тренера. В списке Никандрова [4. С. 135-136] числится уже 10 личностных качеств: порядочность, ответственность, социальная чувствительность, эмпатичность, социальная зрелость, включающая жизненный опыт, интеллект, креативность, развитая волевая сфера (самообладание, выдержка, терпение, настойчивость), уравновешенность и стрессоустойчивость, уверенность в себе, энтузиазм, оптимизм. Помимо этого, В.В. Никандров называет находчивость, остроумие, чувство юмора, интуицию, красноречие и внешний вид тренера.

Список В.В. Никандрова во многом пересекается с перечнем важных личностных черт тренера, предлагаемым И.В. Вачковым [1. С. 98], который, помимо уже названных качеств, включает дополнительно способность концентрироваться на клиенте, желание ему помочь, открытость к отличным от собственных взглядам и суждениям, гибкость и терпимость в общении, интуицию и богатое воображение, а также способность предъявлять подлинные эмоции и переживания (аутентичность).

Действительно, трудно остановится, составляя перечень черт личности успешного тренера. Список может быть продолжен, и, вероятно, назрела необходимость более или менее строгого исследования как субъективных представлений психологической общественности относительно "идеального тренера", так и подобного исследования, привязанного к "внешним критериям". Хотя следует отметить, что и сам вопрос такого рода внешних критериев эффективности тренинга весьма не прост. Тот же Никандров выделяет в этой эффективности субъективный (удовлетворенность участников) и объективный (достижение целевого результата) моменты, что чревато опасностью попасть в "замкнутый круг".

Важным в позиции В.В. Никандрова нам представляется четкое выделение 16-ти профессиональных навыков тренера (которые он называет "профессиональными качествами" [4. С. 135 - 136]. Хотя и этот обширный перечень может быть расширен и дополнен.

Некоторые авторы [5] склонны рассматривать компетентность тренера скорее в технологическом ее аспекте, перечисляют навыки, которыми обладают успешные психологи-тренеры. Специфическими навыками, делающими работу тренера успешной, с точки зрения В.Ю. Большакова, является умение формировать "должным образом" социально-ролевую структуру группы, выстраивать стадии развития группы "в нужной последовательности и с нужной продолжительностью", умение использовать психологические особенности участников группы и умение контролировать свое собственное поведение [5. С. 68]. Вопрос о "должном" и "нужном" автор, конечно, признает дискуссионным. Навык самоконтроля,
с нашей точки зрения, тоже едва ли является специфичной способностью психолога-тренера, хотя отсутствие этого навыка
нужно, безусловно, отнести к противопоказаниями.

Т. Зайцева, продолжая список "технологических" умений тренера, отмечает важность процессов моделирования целевого
поведения как в плане подачи информации, так и в собственном поведении или манере общения [3. С. 69]. Умение использовать психологические особенности участников группы Т. Зайцева несколько конкретизирует. С ее точки зрения сутью этой способности выступает умение тренера во взаимодействии с участниками группы организовывать (в рамках зоны ближайшего развития участников) совместную деятельность по достижению изменений [3. С. 64]. Остается, правда, открытым вопрос о характеристиках модели, которую в этом сложном процессе должен демонстрировать тренер.

В.В. Никандров [4], анализируя методическую (технологическую) компетентность тренера, отмечает важный, на наш взгляд,
аспект этой компетентности. Специалиста от шарлатана, по мнению Никандрова, отличает способность подчинять богатый инструментальный репертуар решению конкретной проблемы. Иными словами, средства достижения ясно осознанной цели остаются именно средствами, приемами, эффективными лишь в этом контексте.

Признанные специалисты в области подготовки тренеров Л. Кроль и Е. Михайлова [6] называют это качество профессионального тренера "технической компетентностью", понимая под ней "умение трансформировать цель, поставленную перед тренером ... в систему конкретных учебных задач, подобрать отвечающие им интерактивные упражнения, применить их практически" [6. С. 33]. Противоположный путь - "от метода к проблеме", характерен
для шарлатанов от психологии [4. С. 134).

Отметив здесь, что методология различных типов психологического тренинга все же достаточно специфична, вопрос о том, что важнее, тренинг навыков или развитие личностных качеств психолога-тренера, мы склонны рассматривать диалектически, предполагая большую степень единства, и, одновременно противоречивость этих двух задач. Все перечисленное выше вряд ли может служить однозначным критерием, но позволяет наметить некоторые профессиональные ориентиры, которые можно использовать как в образовательных, так и в сугубо практических целях - при профессиональном отборе психологов-тренеров.

Рассмотрим теперь способы оценки эффективности работы психологов-тренеров, которые должны бы служить внешним критерием их профессионализма, и на которые начинающим тренерам следует ориентироваться при планировании своей карьеры и продвижения собственных услуг на рынке.

Чаще всего для оценки профессионализма бизнес-тренера используют устный опрос участников тренинга. Степень их удовлетворенности рассматривается как показатель эффективности тренинга для участников. Нужно сказать, что этот подход вполне себя оправдывает, если единственной целью организации тренинга было организовать хороший и полезный отдых его участников. Ведь часто основу удовлетворенности участников тренинга составляет вовсе не их профессиональное совершенствование.

Иногда тренеры проводят устный или письменный опрос участников относительно приобретенных на тренинге навыков, умений и знаний [5]. Конечно, интенсивно проработав два - три дня в малой группе, каждый из ее членов что-либо вспомнит из содержания тренинга. Однако даже при единодушной оценке важности и полезности тренингового материала сами же участники часто ссылаются на трудности с применением выученных навыков в реальной работе.

Проблема трансфера (переноса) выученных навыков в ситуации тренинга в реальную жизнь относится к числу наиболее серьезных. Существует некоторая разница между выучиванием навыка и его использованием. Часто люди, прошедшие тренинг, опасаются резко менять свою манеру поведения из-за оправданного опасения "не стало бы хуже". Привычный способ, например, торговать или вести переговоры, уже хоть как-то себя оправдал. Нововведения всегда связаны с некоторой опасностью. При отсутствии явной поддержки использования новых навыков со стороны всех уровней
управления, трансфер может быть затруднен не по вине плохого тренера, дефектной программы или нерадивых участников.
Сама социальная среда часто препятствует успешному трансферу.

Иногда же отсутствие немедленных изменений определяется очевидным психологическим фактом, заключающимся в том, что изменения в установках и привычках (в конечном счете - в поведении) человека происходят медленно, и нельзя ждать, что эффект тренинг даст тотчас же. Опыт показывает, что со временем уровень удовлетворенности тренингом будет снижаться, зато степень трансфера возрастет. Возрастет, конечно, лишь при серьёзном отношении к тренингу не как к разовому мероприятию, "гастролям" заезжего тренера, а как серьезной продолжительной и скрупулезной совместной работе тренера, организатора и участников тренинга. В противном случае рано или поздно изменения сами собой сойдут на нет.

Ещё одна проблема, связанная с оценкой уровня профессионализма психолога-тренера, заключается в том, что на постсоветском пространстве пока не существует авторитетной и всеми признанной системы сертифицирования бизнес-тренеров и тренеров по работе с населением. Существуют, конечно, специальные организации, занимающиеся тренингом тренеров, их число увеличивается, но все они работают в сфере дополнительного к высшему образования и выдают дипломы и сертификаты ограниченного действия. Часто негосударственные школы тренеров (выдающие государственные сертификаты) оказываются значительно эффективнее учебных заведений, прошедших государственную аккредитацию. Иными словами, судить о квалификации тренера и ожидать эффективности его работы по предоставляемым документам
об образовании трудно. Множество дипломов различных международных центров и академий, навязчиво демонстрируемых
тренером, часто свидетельствует скорее об активности тренера, но не даст гарантий качества его работы.

Итак, поскольку оценка эффективности тренинга либо затруднена, либо вообще не производится, а единых критериев и механизмов сертификации пока не существует, то большинству тренеров приходится самим предпринимать некоторые шаги, чтобы доказать свое отличие от шарлатанов, проходимцев и руководителей сект, так же часто называющих свои агитационные мероприятия "психологическими тренингами".

Остановимся далее подробнее на процессе профессионализации начинающего тренера, в идеальном случае обладающего всеми перечисленными выше личностными качествами и технологическими умениями. По умолчанию будем считать, что процесс профессионализации тренера базируется на завершенном высшем образовании и дополнительной профессиональной подготовке (переподготовке).

Далее, собственная практика образует базу для приобретения навыков самостоятельной и ответственной практической работы. Но и здесь существуют некоторые объективные барьеры, основанные на естественном пределе интенсивности качественной работы в области психологического тренинга, связанным с так называемым "синдромом сгорания". Качественно и без вреда для здоровья даже очень квалифицированный тренер может проводить один - два,
редко - три тренинга в месяц. Иными словами, достигнув некоторого предела заказов, и завоевав доверие надежных заказчиков, некоторые тренеры просто не заинтересованы в новых заказах, даже в случае очень большого гонорара.
На что же чаще всего ориентируются заказчики, оценивая уровень профессионализма и компетентности бизнес-тренера? Можно наметить несколько ориентиров. Без знания этого начинающему тренеру очень трудно быстро
и без проблем занять свое место на рынке психологического тренинга, даже если он -- прекрасный специалист, так сказать, потенциально.

Тренер - "парень не из нашего города"

Многие организаторы предпочитают приглашать тренеров из других городов, преимущественно столичных, предполагая, что все хорошие тренеры либо уже переселились в столицы, либо там и живут изначально. Действительно, столица всегда обладает постоянной притягательной силой города, богатого возможностями и деньгами.

Столичное или иногороднее происхождение наделяет тренера некоторым ореолом значимости и таинственности. Безусловным приоритетом "по умолчанию" обладает также любой заграничный тренер. Тренер из Москвы (или даже из Новосибирска) при равной квалификации и одинаковом гонораре имеет безусловное преимущество перед местным тренером, но проигрывает тренеру из Мюнхена или Нью-Йорка. Сегодняшняя ситуация такова, что психолог-тренер, получивший полноценное образование в Германии, имеющий многолетний опыт проведения тренингов, прекрасно
знающий региональные особенности бизнеса, но проживающий в Азове, не получит заказ, на который претендует бывший моряк из Москвы, планирующий провести "по книжке" свой третий тренинг. Проблема в том, что первый вряд ли будет превозносить свои тренерские качества, надеясь на здравый смысл заказчика, зато второй многочисленными дипломами и сертификатами, яркой и образной речью, намеками на серьезные знакомства и принципиально несбыточными обещаниями сможет "пустить пыль в глаза" заказчику. К тому же, на его стороне миф о безусловно хорошем качестве "столицы и заграницы".

Здесь, конечно, нужно сказать и о том, что концентрация в столице хороших профессиональных тренеров выше, чем в провинции. Развитый рынок и высокий уровень гонораров притягивает хороших специалистов. Но он с такой же силой притягивает мошенников и шарлатанов. С нашей точки зрения, решающим при выборе тренера должен
является именно уровень и качество его подготовки, профессиональный опыт и мастерство, а вовсе не место проживания. Иная среда проживания и опыт тренинга, приобретенный в иной культуре, являются скорее недостатком, чем преимуществом, в силу знания тренером культурно-специфичных особенностей ведения бизнеса.

Адаптация иностранных или инокультурных программ представляет собой серьезную проблему для современной практической психологии. Немецкому профессору Фишеру, например, для адаптации программ психологического тренинга концерна Сименс к условиям Китая, где строилось новое производство, потребовалось более 3 лет и очень существенные материальные ресурсы. Без адаптации психологический тренинг китайцев по немецким технологиям скорее вредил, чем создавал прибыль.

Не следует считать, что проблема адаптации тренинговых программ касается лишь таких разных стран и культур, как Китай
и Германия. Были существенные трудности в работе западногерманских тренеров в восточногерманских землях после объединения Германии. Эти проблемы стали темой существенных профессиональных дискуссий психологов.

Итак, профессиональный тренер обязательно потребует время для адаптации своих программ к местным условиям, запросам участников тренинга и требованиям заказчика и не станет утверждать, что его программа и квалификация универсальны и применимы в любых социальных и культурных условиях.

Дороrо - значит качественно

Уровень цен на психологические тренинги достаточно высок. В силу этого, при достаточно высоком уровне конкуренции на рынке, у многих тренеров возникает соблазн путем демпинга "перехватить" заказ у конкурента. Другой соблазн заключается в непомерном увеличении цены в расчете на то, что один "дорогой" тренинг компенсирует десять упущенных в силу дороговизны заказов. Несмотря на очевидный факт связи цены, качества и пользы от тренинга, связь эта вряд ли имеет прямолинейный характер. Цена тренинга сама по себе не может служить единственным критерием эффективной профессионализации тренера.

Ну, и конечно, никто не сможет оценить эффективность тренинга, если предварительно не будут определены, конкретизированы и согласованы некоторые ориентиры, цели проводимого тренинга.

Предварительный поведенческий анализ и согласование целей

Первоначальное рекламное описание тренинга тренером часто имеет очень общий, туманный характер и требует конкретизации. Конкретизации требуют и бывающие довольно туманными запросы заказчика. Например, формулировка "сделайте так, чтобы продавцы лучше торговали" может означать очень разные вещи. Это может значить, что ему нужно научить своих сотрудников:
• не мешать покупателям покупать,
• помогать покупателю покупать нужную ему вещь,
• продавать самые дорогие товары,
• навязывать покупателю ненужные ему вещи,
• говорить русским языком и не перебивать покупателя,
• задавать глупые вопросы,
• внимательно слушать,
• доброжелательности,
• умению сотрудничать и поддерживать друг друга,
• знать все особенности продаваемого товара,
• не воровать

и так далее до бесконечности. А может просто означать желание увеличить оборот при минимальном ассортименте на окраине города. Как менеджер, так и тренер могут по-разному оценивать важность, а также перспективность тренировки отдельных навыков.

Согласование целей позволит избежать многих неприятностей, спланировать время и место проведения тренинга. Серьезный подход к обсуждению и согласованию с заказчиком целей тренинга мы также склонны считать одним из критериев профессионализма психолога-тренера.

Способы мотивации к участию

Практически невозможно ничему научить человека, если он сам этого не хочет. Точнее, научить можно, принуждением и насилием, вот только пользоваться он выученным не будет. В этой связи самыми эффективными бывают тренинги, в которых участвуют лишь те, кто очень хочет принять в них участие, например, из соображений самосовершенствования или имея в виду перспективу карьерного роста. Еще лучше, если участники тренинга либо сами оплатят свое обучение (так тоже бывает, например, в сетевых компаниях), либо участие в тренинге станет поощрением за особые успехи в работе.

Способности, проявляемые бизнес-тренером в плане формирования эффективной мотивационной основы тренинга, можно считать одним из компонентов его профессионализма.

Как ясно из предшествующего текста, при оценке уровня профессионализма бизнес-тренера не следует ориентироваться только на рекламные тексты, сертификаты и дипломы.

Уровень образования и предшествующая деятельность закладывают основу для успешной профессионализации.

Попробуем теперь еще раз перечислить основные навыки и качества, способствующие профессиональной реализации тренера, уже обладающего в этом качестве технологическим и личностным потенциaлoм.

1) Тренер стремится к постоянному профессиональному и личностному росту. В силу сложности решаемых им задач, тренер - специальность междисциплинарная. Идеальным будет комбинация психолоrического, психотерапевтического, философского и бизнес-образования (управленческое консультирование).

2) Опыт работы тренера, как и любого другого специалиста, составляет один из существенных компонентов его профессиональной компетентности. Косвенным критерием этой компетентности могут служить отзывы и рекомендации заказчиков, а также коллег. Заботиться об этих рекомендациях должен сам тренер, на начальных этапах своей карьеры уделяя этому особое внимание. Высокая степень публичности, выступления в средствах массовой информации, на конференциях и собраниях способствуют профессионализации.

3) Социальные и коммуникативные навыки имеют существенное значение на всех этапах карьеры тренера. Тренер сам должен обладать широким репертуаром поведения, уметь производить хорошее впечатление на собеседника. В первую очередь следует обратить внимание на следующие коммуникативные навыки: умение слушать, гибко реагировать на вопросы и возражения собеседника и менять стиль поведения в зависимости от ситуации. Особо обратите внимание на умение вызвать симпатию у собеседника.

4) Способность к адаптации и изменениям, гибкость как в общении, так и организации собственной карьеры, являются важной детерминантой успешности карьеры тренера. Поскольку трудно поверить в универсальность какого-либо психологического метода или приема, то нужно также иметь в виду способность к адаптации и готовность перерабатывать программы тренинга, приспосабливая их к конкретным нуждам заказчика и местным социокультурным условиям.

5) Мобильность тренера также создает существенные конкурентные преимущества по сравнению с теми, кто предпочитает работать исключительно в своем регионе.

В заключение следует отметить, что изменения, происходящие в нашем обществе со все возрастающей скоростью, могут служить как подспорьем, так и серьезным препятствием на пути начинающего тренера в зависимости от его активности именно на начальном этапе карьеры. С учетом этого разумным представляется на старших курсах обучения в ВУЗе вводить специальные учебные курсы, содержанием которых служит знакомство студентов с практикой построения психологической карьеры.

Литература

1. Вачков И.В. Основы технологии группового тренинга. Психотехники. М.: Ось 89, 2005.
2. Кочюнас Р. Психотерапевтические группы: теория и практика. М.: ОППЛ, 2000.
3. Зайцева Т.В. Теория психологического тренинга. Психологический тренинг как инструментальное действие. С-Пб.: Речь, 2002.
4. Никандров В.В. Антитренинг, или контуры нравственных и теоретических основ психотренинга. С-Пб.: Речь, 2003.
5. Большаков В.Ю. Психотренинг: социодинамика, упражнения, игры. СП-6.: Социально-психологический центр, 1986.
6. Кроль Л.М., Михайлова Е.Л. Тренинг тренеров: как закалялась сталь. М.: Класс, 2002.
7. Brengelmann ].С. (Hrsg.) Stressbewaeltigungstraining. Verlag Peter Lang, 1988.

Теги

Полнотекстовая статья

Статья

Загрузить файл

Ромек В.Г. Предпосылки и критерии профессионализации психолога-тренера. (2006). Полный текст.

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Психологическое исследование шизофрении С. Н. Шпильрейн в свете дисциплинарного кризиса психиатрии начала XX века. (2016). Полный текст.

romek — Sun, 24 Apr 2022 08:00:22 +0000

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Психологическое исследование шизофрении С. Н. Шпильрейн в свете дисциплинарного кризиса психиатрии начала XX века. (2016). Полный текст. romek вс, 04/24/2022 - 11:00

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Психологическое исследование шизофрении С. Н. Шпильрейн в свете дисциплинарного кризиса психиатрии начала XX века // Российский психологический журнал. - 2016. - Том 13, № 1. - С. 210-219.

Резюме: В статье рассматривается становление новаторского «психологического» метода исследования шизофрении, описанного С. Н. Шпильрейн в ее диссертации «О психологическом содержании одного случая шизофрении» (1911 г.). Авторы показывают, что вопреки распространенному представлению о С. Н. Шпильрейн как преданной ученице К. Г. Юнга, реализовавшей в своей диссертации его идеи, фактически она использовала в своей работе оригинальный метод изучения шизофрении, синтезировавший наиболее перспективные подходы к «душевным болезням» того времени. Опираясь на исследования архивных документов психиатрической больницы Бургхольцли, авторы подчеркивают, что главная заслуга применения метода З. Фрейда в «большой» психиатрии принадлежала Э. Блейлеру, и именно благодаря ему С. Н. Шпильрейн познакомилась в Бургхольцли с альтернативным психоаналитическим подходом к душевным расстройствам и получила возможность применить его в своей диссертации.
Авторы обращают внимание и на неокантианскую составляющую «психологического» метода С. Н. Шпильрейн. Описательные методы исследования души неокантианцев вдохновили другого выдающегося психиатра XX в. – Ясперса. В 1909 г. С. Н. Шпильрейн собиралась поступать в Гейдельбергский университет и могла бы стать там ученицей В. Виндельбанда или последовательницей К. Ясперса в психиатрии, но она вернулась в Бургхольцли к психоанализу. Авторы показывают, что в своей докторской диссертации Н. Шпильрейн разработала метод, соединивший в себе феноменологический подход к субъективным симптомам неокантианцев – Ясперса и «презумпцию осмысленности» речи душевнобольных Фрейда – Блейлера. При этом, изучая случай своей пациентки, она в полной мере реализовала гуманистический потенциал обоих подходов.

Ключевые слова: Шпильрейн, Блейлер, Ясперс, Фрейд, шизофрения, субъективный подход, психиатрия, психоанализ, психотические расстройства, Бургхольцли.

Введение

Многочисленные публикации о Сабине Шпильрейн так или иначе сфокусированы на ее отношениях с двумя великими мужами психоанализа, отношениях личных, терапевтических, профессиональных. Фокус был задан книгой А. Каратенуто [3], в которой история Сабины, ее дневник и письма рассматриваются, прежде всего, сквозь призму терапевтического отношения в психоанализе: переноса и контрпереноса. С. Н. Шпильрейн в этой перспективе предстает пациенткой, анализанткой, соблазнительницей, соблазненной, «матерью» К. Г. Юнга и их воображаемого ею сына Зигфрида, «дочерью» З. Фрейда. В том же контексте чаще всего рассматриваются и наиболее известные публикации С. Н. Шпильрейн – диссертация и статья «Деструкция как причина становления»: их значение измеряется главным образом упоминаниями в работах мэтров психоанализа. И поскольку авто-ритет З. Фрейда и К. Г. Юнга в науке огромен (и заслужен), С. Н. Шпильрейн отводится роль «малышки», волей случая спровоцировавшей «инсайты» серьезных ученых. «Однако это не первый случай, – замечает, например, А. Ван Ванинг, – когда фигура, стоящая, казалось бы, на заднем плане, оказывается источником далеко идущего влияния, когда «малая история» удивительным образом отражается в истории науки» [2, с. 66].

С нашей точки зрения, скорее верно обратное: в «малой истории» научных поисков С. Н. Шпильрейн в полной мере отразилась история «большой» науки. И поскольку Сабина была прекрасно подготовлена к встрече с «большой наукой» воспитанием и образованием, по-настоящему удивительно в ее биографии совпадение времени и места. Таких судьбоносных совпадений в жизни С. Н. Шпильрейн было немало, а порой и несовпадения, несостоявшиеся встречи также имели существенное значение. В этой статье мы хотим обратить внимание на важнейшее влияние, которое оказали на «психологическое» исследование шизофрении С. Н. Шпильрейн два человека «большой науки». С одним из них ей довелось быть знакомой лично, встреча с другим – так и не состоялась. Именно благодаря двум психиатрам, о которых пойдет речь, она смогла осуществить блестящее, глубоко новаторское «психологическое» исследование шизофрении в своей диссертации. Начнем с встречи, и чтобы предупредить возможные разочарования, предупредим: речь пойдет не о К. Г. Юнге.

Как известно, владея несколькими иностранными языками и прекрасно зная немецкий, 17 августа 1904 г. выпускница Екатерининской гимназии Ростова-на-Дону С. Н. Шпильрейн поступила на лечение в Бургхольцли, психиатрическую клинику при Цюрихском университете. Там состоялось ее знакомство с Э. Блейлером и, благодаря ему – с психоанализом.

Эуген Блейлер

В мемуарах, написанных на склоне лет, К. Г. Юнг так охарактеризовал свою работу в Бургхольцли (1900–1909 гг.): «…Абстрагировавшись в возможно большей степени от того, что говорит пациент, врач должен был поставить диагноз, описать симптомы и составить статистику. С так называемой клинической точки зрения, которая тогда господствовала, врач занимался больным не как отдельным человеком, обладающим индивидуальностью, а как пациентом Икс с соответствующей клинической картиной. Пациент получал ярлык, ему приписывался диагноз, чем обычно все и заканчивалось. Психология душевнобольного никого не интересовала» [9, с. 89–90].

Действительно, основанная 1870 г. по проекту В. Гризингера, Бургхольцли в начале XX в. во многих отношениях была классической психиатрической больницей. Большая часть пациентов попадала туда случайным, в общем-то, образом, в недобровольном порядке, и содержалась за казенный счет. Когда в 1900 г. директором клиники был назначен Э. Блейлер, там работали 4 врача, отвечавшие за 400 пациентов [15], причем в их обязанности помимо лечения входило обеспечение покоя и порядка в палатах, купание, кормление и укладывание пациентов спать, инструктаж вспомогательного персонала [15]. Их главной задачей было не специфическое лечение, а успокоение пациентов, чтобы буйные, по крайней мере, не кричали и не мешали спать остальным.

По свидетельству Э. Блейлера, большая часть медикаментов, равно как и гипноз, использовалась именно с этой целью: «Покой в отделении означал, что лечение идет должным образом» [15]. Так же, как в других психиатрических больницах Европы того времени, в Бургхольцли применялись стерилизация и кастрация пациентов, изъятия детей, запреты на брак и другие практики «теории дегенерации» и евгеники, преподававшихся на медицинском факультете Цюрихского университета [5, с. 143]. Имея в виду эти обстоятельства, некоторые исследователи даже высказывают мнение, что дозволение Э. Блейлером З.Фрейду применять психоанализ во вверенной ему психиатрической больнице было не столько осознанным выбором клинического метода, сколько свидетельством беспомощности [15, с. 220]. В «Воспоминаниях…» К. Г. Юнга дело выглядит так, что идея об осмысленности «бредовых» переживаний пациентов пришла в голову именно ему, точнее, что он пришел с этой идеей в Бургхольцли [9, с. 89]. На самом деле, решение использовать «психологический» метод З. Фрейда при лечении психотических пациентов, а, стало быть, и познакомить с ним врачей Бургхольцли, включая К. Г. Юнга, принадлежала Э. Блейлеру, оценившему психоаналитический метод и возлагавшему на него большие надежды.

Блейлер обратил внимание на публикации З. Фрейда еще до психоаналитического периода, его заинтересовали работы венского коллеги по неврологии [13]. После выхода в свет «Очерков истерии» (1895 г.), Э. Блейлер вступил в переписку с З. Фрейдом и активно обсуждал высказанные им идеи. Оценку этим новаторским идеям он дал в резюме статьи, посвященной «Очеркам…» и опубликованной в Мюнхенском медицинском еженедельнике в 1896 г.: «Мы имеем дело с важнейшим явлением последних лет в области нормальной и патологической психологии» [13, с. 525].

Об отношении Э. Блейлера к «Толкованию сновидений» (1900 г.) говорит тот факт, что спустя всего несколько месяцев после выхода книги, в мае 1900 г., он поручил прореферировать ее своему недавно принятому в Бургхольцли ассистенту К. Г. Юнгу. «Вполне возможно, – замечает в этой связи Б. Кюхенхофф, – что это и сделало Юнга впоследствии любимым ребенком З. Фрейда [15, с. 221]. Э. Блейлер поощрял своих ассистентов собирать в Бургхольцли материал для их психоаналитических исследований психозов и сам использовал метод З. Фрейда при лечении своей сестры, страдавшей психотическим расстройством. Идея символизма сновидений настолько захватила его, что он отправлял З. Фрейду подробно записанные сновидения своих пациентов. По-видимому, в конце 1905 г. Э. Блейлер ввел в Бургхольцли продолжавшуюся до 1910 г. практику регулярных встреч врачей, во время которых они анализировали сновидения друг друга, делились ассоциациями, воспоминаниями и т. п. [15, с. 222–223]. Эти обсуждения позволили им не только овладеть методом З. Фрейда, но и лучше узнать себя и друг друга, фактически стали чем-то вроде сеансов личной психоаналитической терапии.

Таким образом, к тому времени, как С. Н. Шпильрейн поступила в Бургхольцли, несмотря на вал текущей работы и крайне ограниченные ресурсы, в больнице была создана – главным образом стараниями Э. Блейлера – атмосфера благоприятствования психоаналитическим исследованиям душевных расстройств. Психоанализ применяли исключительно с согласия пациентов, в платном отделении больницы. Благодаря широте научных взглядов и не-предвзятости Э. Блейлера, еще до того как у нее появилась возможность усвоить психиатрическую концепцию «душевной болезни» на медицинском факультете, Сабина Шпильрейн познакомилась с альтернативным подходом к ней, пройдя личную психоаналитическую терапию. Это беспрецедентное в то время «боевое крещение» вкупе с рекомендацией Э. Блейлера к поступлению в университет Цюриха, без сомнения, определили предмет ее научных интересов. В конце обучения д-р Блейлер предоставил Сабине возможность собрать в Бургхольцли материал для ее докторской диссертации и выступил наряду с К. Г. Юнгом ее научным руководителем.

Карл Ясперс

К. Г. Юнг был не единственным и далеко не первым поборником психо-логии в психиатрии. В начале XX в. критика «объективирующего» подхода к душевной жизни человека была популярной темой. Ее развивали последователи В. Дильтея, неокантианцы, эйдетические психологи (Ф. Брентано, К. Штумпф и др.) и феноменологи – сторонники Э. Гуссерля.

Наиболее полно их позиция выражена в «Общей психопатологии» – докторской диссертации Карла Ясперса, защищенной им в Гейдельбергском университете в 1913 г. Во введении к своей работе К. Ясперс сетует на то, что многие его коллеги-психиатры не считают переживания пациентов сколько-нибудь ценным источником научного знания ввиду их «субъективности». Однако, изучая лишь то, что «может быть воспринято чувствами», они рискуют превратить психиатрию в «общую физиологию», способную высказать компетентное мнение «разве что о мозге, но ни в коем случае не о душе» [10]. В своей диссертации К. Ясперс дополняет объективную симптоматику душевных расстройств феноменологическим описанием переживаний пациентов, страдающих различными расстройствами. Для того времени это был смелый и новаторский проект – ведь большинство психиатров считало эту идею не только бесполезной, но и неосуществимой: разве можно понять переживания сумасшедших? Тем не менее, К. Ясперс осуществил ее с помощью новейшего философского метода исследования сознания Э. Гуссерля. Диссертация К. Ясперса получила широкий резонанс, однако революции в психиатрии не произвела и «объективирующий» подход к душевнобольным не преодолела. Переживания пациентов описываются К. Ясперсом именно и исключительно в качестве субъективных симптомов болезни, которые наряду с «объективными данными» (показателями тестов, соматическими симптомами, наблюдением за поведением и др.) используются для психиатрической диагностики. «Понять» переживания душевнобольного для К. Ясперса означает представить и выразить в языке (описать) поток его сознания. И все. Вопрос о «причинах» как этих переживаний, так и расстройства в целом, «выносится за скобки». В итоге «Общая психопатология» отличается от классических психиатрических справочников лишь удвоением симптомов душевных болезней. Поэтому она очень скоро была интегрирована клинической психиатрией.

Метод Сабины Шпильрейн

Сабина Шпильрейн вполне могла пойти по пути К. Ясперса: в 1909 г. она подала заявление на медицинский факультет Гейдельбергского университета, который в том же году закончил со степенью доктора медицины К. Ясперс. Ее брат Исаак поступил в Великокняжеский Баденский университет Гейдельберга на философский факультет к неокантианцу Вильгельму Виндельбанду, под влиянием которого, наряду с влиянием Э. Гуссерля, К. Ясперс написал свою вторую докторскую диссертацию по психологии [7].

Но встреча с К. Ясперсом не состоялась: Сабина вернулась в Швейцарию и продолжила обучение в Цюрихском университете, и свою докторскую диссертацию посвятила психоаналитическому исследованию шизофрении. Помимо пресловутой любви к К. Г. Юнгу, ее выбор был предопределен ре-волюционным влиянием метода З. Фрейда, с которым она познакомилась в Бургхольцли.

Именно психоанализ, а не неокантианство и феноменология, подорвал, пусть и ненамеренно, биологизаторскую систему базисных идеализаций психиатрии и, в конечном счете, спровоцировал ее дисциплинарный кризис, завершившийся социальным оформлением психотерапии [6].

Метод З. Фрейда базировался на основополагающем предположении, что душевнобольные, по крайней мере невротики, страдают от тех же противоречий, что и нормальные люди. В «Толковании сновидений» З. Фрейд фактически утверждал, что в основе душевной жизни ЛЮБОГО человека лежит противоречие между его сексуальными влечениями и социальным запретом на их осуществление. Структуру психического аппарата (Бессознательное – Цензор – Сознание) и способы символизации бессознательного в сновидениях З. Фрейд считал универсальными проявлениями психического детерминизма. Отсюда логично вытекала гипотеза о том, что «бессмысленные» высказывания пациентов-психотиков являются своего рода снами в состоянии бодрствования, символически выражающими бессознательный материал.
Эту гипотезу, по-видимому, имел в виду Э. Блейлер, предложив К. Г. Юнгу использовать при лечении С. Н. Шпильрейн психоаналитический метод (напомним, он поставил ей диагноз «психотическая истерия»). Ею же руководствовалась и сама С. Н. Шпильрейн при написании своей диссертации «Психологическое содержание одного случая шизофрении».
В своей работе она анализирует речь пациентки с диагнозом Dementia praecox. Она объясняет свой интерес этому случаю: пациентка – молодая, начитанная, крайне религиозная замужняя женщина, пережившая смерть матери и ребенка; ее высказывания лишены общепонятного смысла, одна-ко изобилуют ссылками на литературные, мифологические, религиозные источники.

В ходе анализа С. Н. Шпильрейн воссоздает смысл речи пациентки, скрупулезно обосновывая каждый свой вывод описанием ее символического языка. Опираясь на социокультурный опыт пациентки, С. Н. Шпильрейн описывает метафорические приемы, с помощью которых вытесненное со-держание выражает себя в ее «бреде». К таким приемам относятся:

Негатив, или переворачивание. Например, «высокое» «сикстинское искусство» обозначает «низкое» сексуальное искусство; «религия», «поэзия» – сексуальность. «Католизироваться» означает предаваться сексуальной любви (муж пациентки – католик, изменяющий ей, по ее мнению, с другими женщинами) [8, с. 8–9].
Использование псевдомедицинской терминологии как результат общения с врачами, на которых переносится ее сексуальное влечение. «Сперматическое лечение» – очищающее соитие с привлекательным мужчиной (врачом) [8, с. 20], «гистология» – «меланхолия» женских половых органов [8, с. 23] и т. п.
Игра слов: «Слово “горшок” [kochtopf] (“матка”. – Прим. авт.) вместо “сковорода” – это посредническая ассоциация между фамилией Кохер и немецким словом “Kochen” [варка] – процесс изготовления ребенка. Как и Dr. J., профессор Кохер … должен “выполнить функцию, связанную с сикстинским (сексуальным) вопросом”» [8, с. 29].

Заметим, что З. Фрейд трактовал символический язык сновидений как универсальный, т. е. общий для всех людей, одинаковый код бессознательного. Эту механистическую по своей сути идею широко использовал К. Г. Юнг в своих ассоциативных экспериментах. С. Н. Шпильрейн в своем анализе исходит, прежде всего, из «жизненного мира» своей пациентки, рассматривая его и как смыслообразующую основу ее высказываний, и как ключ к символическому коду ее «бреда». Без громких заявлений и полемических пассажей она реализует в своем исследовании тот самый «субъектный», т. е. человеческий, подход в психиатрии, к которому призывал К. Ясперс.

С. Н. Шпильрейн начинает свое исследование с «непосредственных, спонтанных сведений пациентки», т. е. внимательно слушает ее, обращаясь к медицинской истории ее болезни лишь в самом конце, чтобы избежать предвзятости. Вначале ей приходится быть «обстоятельной» – выслушивать множество подробностей, не относящихся к делу, не задавая прямых вопросов, чтобы избежать принуждения пациентки «говорить о неприятных вещах». Позже она овладевает языком пациентки и переходит на более короткий путь: пытается перевести ее высказывания «непосредственно на наш язык, не причиняя ей мук», т. е. проверяет свои выводы, запрашивая у пациентки «обратную связь» [8, с. 4–5].

Аналитический метод, примененный С. Н. Шпильрейн, во многом подобен феноменологическому методу К. Ясперса. Однако есть и существенное фундаментальное отличие: С. Н. Шпильрейн не просто описывает переживания своей пациентки, не просто «переводит» язык ее «бреда» на общепонятный язык, но делает все это с одной целью – обнаружить патогенное противоречие, выступающее источником ее расстройства. В свете психоаналитического подхода шизофрения рассматривается ею как патологический способ раз-решения универсального противоречия, лежащего в основе психологиче-ского развития любого человека. В изученном ею случае это противоречие состоит в том, что никогда не любившая своего мужа женщина в «бредовой» форме выражает свое «греховное» влечение к другим мужчинам, а также тревожность и чувство вины по поводу исполнения этого желания путем самоудовлетворения.

Тот, кто собирается обвинить С. Н. Шпильрейн в сексуальном редукционизме, найдет в ее тщательнейшим образом написанной работе все необходимое для проверки валидности ее выводов. Правда, ему придется запастись временем и силами: «...Тот, кто захочет проверить правоту моих выводов, должен действовать как судебный следователь, который настолько должен втянуться в работу, как будто он принимает во внимание каждое слово» [8, с. 4–5].

Вот так в диссертации С. Н. Шпильрейн органично и плодотворно соединились взаимоисключающие, как казалось тогда и кажется не-которым сегодня, методологические установки – психоаналитическая «презумпция осмысленности» речи душевнобольных Фрейда–Блейлера и феноменологический анализ переживаний пациентов К. Ясперса. В своей работе С. Н. Шпильрейн – одна из первых в мировой науке, между прочим, реализует психотерапевтический подход к психотическому расстройству. Л. Бинсвангер, также работавший в Бургхольцли под началом Э. Блейлера, охарактеризовал его так: биологическому редукционизму «противостоят пробные попытки антропологических исследований в психиатрии, где человек не классифицируется по категориям (естественнонаучным или каким-либо иным), а понимается, исходя из перспективы его собственного – человеческого – бытия... Здесь психическое заболевание не объясняется с точки зрения нарушений либо функции мозга, либо биологической функции организма, и не понимается в соотнесении с жизненным циклом развития. Оно описывается скорее в его связи со способом и образом конкретного бытия-в-мире» [8, с. 65–66]. С. Н. Шпильрейн и была первопроходцем на этом пути.

Литература

Бинсвангер Л. Фрейд и Великая хартия психиатрии // Бытие-в-мире. –Москва, Киев, 1999.
Ван Ванинг А. Работы одного из пионеров психоанализа – Сабины Шпильрейн // Вопросы психологии. – 1995. – № 6. – С. 66–78.
Каротенуто А. Трансфер в «тайной симметрии» // Сабина Шпильрейн: над временем и судьбой. – Ростов н/Д: Мини Тайп, 2004. – С. 84–88.
Лотан Г. В защиту Сабины Шпильрейн // Вестник Психоанализа. –2000. – 2. – С. 22–44.
Рихебехер С. Сабина Шпильрейн: «почти жестокая любовь к науке». –Ростов н/Д: Феникс, 2007.
Ромек Е. А. Социальный статус психотерапии: автореф. дисс. … д. филос. наук. – Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2003.
Ромек Е. А. Феноменологический метод и дилемма психиатрии: Бинсвангер и Гуссерль // Вопросы философии. – 2001. – № 11. – С. 80.
Шпильрейн С. О психологическом содержании одного из случаев шизофрении (dementia praecox) (1911 a) // Шпильрейн С. Психоаналитические труды. – Ижевск: ЭРГО, 2008. – С. 3–86.
Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. – Мн.: Харвест, 2003.
Ясперс К. Общая психопатология. – М., 1997.
Bleuler E. Breuer Josef und Sigmund Freud. Studien uber Hysterie //Muenchener Medicinische Wochenschrift. – 1896. – 43.
Bleuler E. Zur Auffassung der subcorticalen Aphasien // Neurologisches Centralblatt. – 1892. – 11. – pp. 562–563.
Bleuler M. Geschichte des Burgholzlis und Psychiatrische Universitätsklinik //Zuricher Spitalgeschichte, hrsg. vom Regierungsrat des Kantons Zurich. –Zurich, 1951.
Carotenuto A. A secret symmetry: Sabina Spielrein between Jung and Freud. – N. Y.: Pantheon Books, 1982.
Kuchenhoff B. Autismus – Autoerotismus. Das Verhältnis von Psychiatrie und Psychoanalyze am Burgholzli // Das Unbewusste in Zurich. – Zurich: New Zuricher Zeitung, 2000. – pp. 217–232.

В статье рассматривается становление новаторского «психологического» метода исследования шизофрении, описанного С. Н. Шпильрейн в ее диссертации «О психологическом содержании одного случая шизофрении» (1911 г.). Авторы показывают, что вопреки распространенному представлению о С. Н. Шпильрейн как преданной ученице К. Г. Юнга, реализовавшей в своей диссертации его идеи, фактически она использовала в своей работе оригинальный метод изучения шизофрении, синтезировавший наиболее перспективные подходы к «душевным болезням» того времени. Опираясь на исследования архивных документов психиатрической больницы Бургхольцли, авторы подчеркивают, что главная заслуга применения метода З. Фрейда в «большой» психиатрии принадлежала Э. Блейлеру, и именно благодаря ему С. Н. Шпильрейн познакомилась в Бургхольцли с альтернативным психоаналитическим подходом к душевным расстройствам и получила возможность применить его в своей диссертации.
Авторы обращают внимание и на неокантианскую составляющую «психологического» метода С. Н. Шпильрейн. Описательные методы исследования души неокантианцев вдохновили другого выдающегося психиатра XX в. – Ясперса. В 1909 г. С. Н. Шпильрейн собиралась поступать в Гейдельбергский университет и могла бы стать там ученицей В. Виндельбанда или последовательницей К. Ясперса в психиатрии, но она вернулась в Бургхольцли к психоанализу. Авторы показывают, что в своей докторской диссертации Н. Шпильрейн разработала метод, соединивший в себе феноменологический подход к субъективным симптомам неокантианцев – Ясперса и «презумпцию осмысленности» речи душевнобольных Фрейда – Блейлера. При этом, изучая случай своей пациентки, она в полной мере реализовала гуманистический потенциал обоих подходов.

Загрузить файл

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Психологическое исследование шизофрении С. Н. Шпильрейн в свете дисциплинарного кризиса психиатрии начала

Теги

Статья

Полнотекстовая статья

Год публикации

2016

Ромек В.Г. Агрессия на экране и в жизни. (2003). Полный текст.

romek — Sat, 23 Apr 2022 04:35:33 +0000

Ромек В.Г. Агрессия на экране и в жизни. (2003). Полный текст. romek сб, 04/23/2022 - 07:35

Ромек В.Г. Агрессия на экране и в жизни. // Модели СМИ и реальность жизни. Сборник статей. - Ростов н/Д: 000 "Терра". - 2003. - С. 44-48.

После выхода в свет в 1774 году романа Гёте «Страдания молодого Вертера», написанного в необычно документальной манере, как подборка писем с точными датами, по Европе прокатилась волна самоубийств на почве неразделенной любви. Молодые люди подражали не только манере одеваться юного Вертера, но и его способу решения проблемы несчастной любви. В некоторых странах церковь требовала запрета романа в силу его удивительного летального влияния на молодежь. Его продуманный и искусно представленный в литературном произведении сюжет находил свое осуществление в реальной жизни.

Психологи нашли несколько объяснений этому факту. Первое состоит в том, что горе от смерти литературного героя и известного человека настолько велико, что их почитатели могут этого не пережить и предпочитают расстаться с жизнью. Действительно, известны случаи самоубийств (в том числе массовых) фанатичных сторонников тех или иных музыкальных групп после смерти солиста или члена группы. Это объяснение получившее название «теории тяжелой утраты», действительно применимо к ряду трагических случаев, но не может объяснить одной странной закономерности. Вызванные публикацией суициды воспроизводят довольно точно все обстоятельства описываемого случая, в реальности с большой степенью точности воспроизводится сюжет, представленный в средствах массовой информации.

Второе предположение состояло в том, что людям свойственно подражать услышанному или увиденному. В своем поведении они невольно и неосознанно воспроизводят как позитивные, так и негативные модели.
Теория «следования модели» получила широкое распространение после публикации результатов экспериментов Aльберта Бандуры - американского психолога, изучавшего механизмы агрессии в подростковом возрасте.

Ответ на вопрос о том, почему телевизионные модели имеют свойство воплощаться в реальном поведении людей, был для Бандуры достаточно очевиден. Люди просто копируют то, что видят вокруг себя. Поведение людей из окружения младенца, подростка, взрослого человека выступает моделью для подражания и копирования. Поведение человека в реальной жизни зависит от тех моделей, которые человек находит в средствах массовой информации, от поведения окружающих его людей. Первоначально человек копирует поведение родителей и близких людей, затем - одноклассников и учителей, любимых и нелюбимых телевизионных героев, начальства и политиков, супругов и героев телесериалов.

Родители и учителя передают способы поведения детям, те, в свою очередь, служат объектом моделирования для одноклассников, воплощают усвоенные модели в фильмах и телепередачах, фиксируют накопленный опыт в книгах и учебниках. Механизмы подражания и копирования в социальной среде, с одной стороны, поддерживают ее постоянство и экономят время, которое было бы потрачено на научение методом проб и ошибок, с другой - способствуют изменению среды за счет появления новых «модных», часто встречающихся форм поведения.

Механизмы обучения на моделях не имеют встроенных этических ограничителей. Копируется любое воспринятое, доступное и привлекательное поведение. Болезненное, агрессивное или асоциальное поведение копируется так же успешно, как и здоровое, просоциальное и альтруистичное.

В одном из ранних экспериментов Альберт Бандура предлагал детям поиграть с новыми игрушками. Дети, конечно, охотно соглашались и отправлялись в комнату для игр. Там действительно была довольно забавная игрушка - фарфоровая кукла Бобо, но с ней уже играл специально обученный актер. В присутствии детей он издевался над куклой Бобо и избивал ее, в конечном счете совершенно куклу уничтожая. Когда агрессивная игра заканчивалась, детям выдавали новую куклу - точную копию первой. Без всяких специальных инструкций те вели с по отношению к кукле так же агрессивно, как они это ранее дели «на модели». Через три месяца детей опять пригласили поиграть с Бобо. Выученные на модели агрессивные образцы поведения оказались очень стойкими - дети опять начали битьи терзать несчастного Бобо.

В другой из серий своих экспериментов Бандура вместо «живой» модели показывал детям видеозапись того, как а «играет» с Бобо. Эффект оказался не менее сильным. Дети до мелочей воспроизводили увиденную в телевизоре агрессивную модель. Любая публичная демонстрация агрессивных действий, таким образом, значительно увеличивает агрессивность в обществе, в том числе и случаи аутоагрессии - суицидальные и аутоагрессивные действия - употребление наркотиков, алкоголя, а также различного рода стимуляторов. Не случайно многие общества по защите прав потребителей требуют запрета на публичную демонстрацию употребления алкоголя, табака или наркотиков.

Все было бы очень печально, если бы механизм «следования модели» касался только антисоциальных и агрессивных поступков. Но этот механизм не имеет этического измерения - он действует в отношении любых моделей, как негативных и позитивных.

Это подтвердил эксперимент Бандуры, в котором дети играли в кегли и получали в случае успешной игры фишки. фишки они могли поменять на весьма привлекательные вещи - игрушки, сладости, канцтовары. Обученный актер играл вместе с ними, но часть фишек каждый раз, ничего специально не объясняя, опускал в кружку для пожертвований, на которой было написано: «Пожертвование в помощь бедным». Довольно быстро дети начали поступать так же. Фишки, которые для них имели вполне реальную ценность, они опускали в кружку, хотя смысл этих действий понимали не вполне.

Спустя месяцы дети приняли участие в совершенно другой игре, но и тогда большое число фишек оказалось в кружке благотворительного фонда.

Огромную роль в механизмах обучения на моделях в человеческом обществе играют средства массовой информации - телевидение, радио, интернет и шоу-бизнес. Механизмы копирования широко используются в рекламных и коммерческих целях, реже - в благотворительных и образовательных. К сожалению, коммерческая реклама финансируется значительно лучше социальной. Свобода в масс-медиа часто приводит к тому, что с экрана подаются агрессивные и асоциальные модели поведения в количествах, несопоставимых с просоциальными и альтруистическими. Бандура как-то подсчитал, что в течение недели с экрана телевизора можно наблюдать до 70 тысяч агрессивных действий в сравнении с 1200 добрых и альтруистичных поступков. Не видя в этом особого психологического смысла, Бандура развернул массированную пропагандистскую и разъяснительную кампанию, которая имела некоторый успех. Суть этой кампании состояла, конечно, не во введении цензуры, ученый стремился к осознанию и пониманию журналистами очевидных психологических закономерностей, имеющих огромное социальное значение и существенное влияние на жизнь каждого из нас.

Загрузить файл

Ромек В.Г. Агрессия на экране и в жизни. (2003). Полный текст.

Теги

Статья

Полнотекстовая статья

Год публикации

2003

Ромек В.Г., Сатин Д.К.. Сохранение надежности многофакторных тестов при их использовании в сети Интернет. (2000). Полный текст.

romek — Fri, 22 Apr 2022 14:46:48 +0000

Ромек В.Г., Сатин Д.К.. Сохранение надежности многофакторных тестов при их использовании в сети Интернет. (2000). Полный текст. romek пт, 04/22/2022 - 17:46

Ромек В.Г., Сатин Д.К.. Сохранение надежности многофакторных тестов при их использовании в сети Интернет // Психологический журнал. - Том 21. - №2. - 2000. - С.74-75.

Резюме: Выявлено сохранение показателей надежности многошкальных тестов, разработанных с применением факторного анализа при их использовании в сети Интернет. Рефакторизация данных, полученных по тестам уверенности в себе и Айзенка (EPI) на больших выборках (661 и 1637 человек), доказала, что надежность тестов при их использовании в сети Интернет не уменьшается при сохранении факторной структуры тестов. В то же время, усредненные значения по шкалам при тестировании в сети отличаются от данных, полученных на "бланковых" выборках. Авторы делают вывод о возможности использования тестов в сети, но оговаривают необходимость дальнейшего анализа специфики выборок пользователей сети Интернет.

Ключевые слова: факторная структура теста, психометрические характеристики теста, надежность, компьютерное тестирование.

ЦЕЛИ, ЗАДАЧИ, ГИПОТЕЗЫ

Глобальная компьютерная сеть Интернет все в большей степени осваивается специалистами-психодиагностами в качестве новой среды для организации и проведения исследований (4-6). Компьютерная сеть предоставляет несколько возможностей, которые отсутствуют при бланковом тестировании, а именно:

низкую стоимость тиражирования материалов;
широкий географический охват;
не требуется непосредственного присутствия психодиагноста рядом с испытуемым. Инструкцию и стимульный материал предоставляет программный комплекс, осуществляющий также обработку полученных данных. Ее результаты автоматически соотносятся с психометрическими нормами, на основании чего испытуемому выводится текст интерпретации;
пользователи компьютерной сети подготовлены к встрече с тестами, так как для получения обратной связи многие администраторы сети создают и размещают на своих серверах непсихологические опросники-анкеты. Каждый пользователь имеет опыт участия в опросах, предъявляемых в виде одностраничной анкеты или последовательности диалогов. У пользователей глобальной сети достаточно высока готовность к участию в тестировании еще и потому, что многие администраторы сайтов размещают на них популярные, а зачастую и профессиональные тесты в качестве развлекательного материала.

Особенности профессионального тестирования в глобальной сети ставят перед диагностами ряд проблем этического, практического и научного плана. Тестирование в сети происходит в отсутствие психолога, который мог бы проконтролировать ход диагностической процедуры, и от которого испытуемый получает интерпретацию результатов. Это ставит перед диагностом дополнительные задачи контроля переменных, связанных с ситуацией тестирования, а также задачу составления таких интерпретаций, которые бы не оставляли испытуемому возможностей для неверного истолкования.

Процесс заполнения формы на экране компьютера, или прохождение последовательности диалогов, существенно отличается от традиционной работы с карандашом и бумагой. Испытуемый может отвлекаться, одновременно выполнять какую-либо другую работу в открытой программе, он может, наконец, просто случайным образом заполнить тест, чтобы посмотреть, что в итоге получится.

В связи с этим возникает ряд важных для психодиагностики задач:

в технических средствах реализовать те функции, которые обычно выполняет психолог, проводя тестирование испытуемого (в психологии накоплен значительный опыт проведения тестов на персональных компьютерах, но тестирование в сети Интернет требует новых решений, позволяющих стандартизировать эту ситуацию);
проверить надежность психологических тестов при их использовании в сети Интернет с автоматической обработкой данных и выдачей рекомендаций.

Настоящее исследование направлено на решение второй из перечисленных выше задач. В ходе исследования обсуждаются основные подходы к решению первой задачи.

МЕТОДИКА

Мы сопоставили надежность двух тестов - уверенности в себе и личностного опросника Айзенка при их использовании в бланковой форме и при выполнении теста анонимными пользователями в сети Интернет.

Это сопоставление должно было дать ответ на вопрос, требуется ли дополнительная адаптация тестов при их использовании в сети, т.е. происходит ли изменение надежности и других психометрических характеристик при тестировании в сети Интернет, и существует ли разница между нормами при выполнении бланковых тестов и их версий в сети Интернет?

Тест Айзенка (Eysenck Personality Inventory, EPI) особого представления специалистам не требует. Он содержит три шкалы: Экстраверсии, Нейротизма, Лжи (1). Для сравнения использовалась его русская адаптация (форма А), выполненная А.Г. Шмелевым (7), и данные о нормах и составе шкал (2).

Тест уверенности в себе представляет собой опросник из 30 пунктов, разработанный с использованием факторного анализа и дающий оценки по шкалам общей уверенности в себе, социальной смелости и инициативы в контактах (3).

Для проверки зависимости психометрических характеристик названных тестов от ситуации тестирования (бланковое или тестирование в сети Интернет) мы сравнили на двух выборках по каждому тесту факторные структуры, показатели надежности отдельных шкал (а-Кронбаха) и нормы, полученные при бланковом тестировании и тестировании в сети Интернет.

ХАРАКТЕРИСТИКИ ВЫБОРОК

Тест уверенности в себе. Выборка 1 (бланковое тестирование) составила 535 человек (60.6% женщин, 39.4% мужчин). Она включала испытуемых с разным образовательным уровнем (в ней не было студентов-психологов). Тестирование проводилось частично в групповой форме, основная масса бланков была заполнена испытуемыми в ходе консультационной работы. Все испытуемые получали интерпретацию результатов тестирования.

Выборка 2 (тестирование в сети Интернет) составила 661 человек (53.6% женщин, 46.4% мужчин). Контролировать иные демографические показатели выборки не представлялось возможным. Тестирование проходило на сайте "Психология уверенности в себе" (http://www.openweb.ru/romek/) путем заполнения формы, по внешнему виду приближенной к бумажному бланку. Интерпретация либо рассылалась по электронной почте, либо выводилась на экран компьютера.

Тест Айзенка. Выборка 3 (бланковое тестирование) составила 153 человека (студенты МГУ обоего пола непсихологических специальностей).

Выборка 4 (тестирование в сети Интернет) составила 1637 человек (46% женщин, 54% мужчин). Тестирование проходило на сайте "Книжная полка научно-психологической литературы" (http://come.to/satin) путем прохождения испытуемым последовательных диалогов, в каждом из которых нужно выбрать один из двух вариантов ответа. После осуществления выбора программа автоматически предъявляла испытуемому новый пункт опросника. После ответа на последний пункт опросника программа автоматически выводила испытуемому интерпретацию его результатов.

Для всех выборок, полученных при тестировании в сети Интернет, собирались также данные о возрасте испытуемых. Разброс значений составил от 12 до 54 лет, при значении медианы - 25 лет.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Полученные данные обрабатывались по одной и той же схеме с использованием статистического пакета SPSS-7.5. На первом этапе мы сравнили факторные веса отдельных пунктов теста уверенности в себе по трем его шкалам на двух описанных ранее выборках. Результаты сравнения мы приводим в табл. 1.

Как можно увидеть из этой таблицы, в целом в факторной структуре теста не произошло существенных изменений, за исключением вопроса N 19 (1), что гипотетически можно объяснить преимущественно ночным образом жизни тех, кто тесно связан с работой в Интернете (ночью - дешевле и связь лучше). Именно во второй выборке (Интернет) мы получили значимо меньше ответов "неверно" на этот вопрос (2).

(1) "Если мне срочно нужен мой друг, то я звоню ему даже поздно ночью".

(2) Вопрос в суточном распределении частоты тестирования в сети Интернет был дополнительно изучен. Оказалось, что с 00:00 до 09:00 проходят тестирование не более 20% испытуемых, а с 03:00 до 07:00 - меньше 8%. Учитывая то, что в сетевом тестировании принимают участие испытуемые, живущие в разных часовых поясах, фактором возможностей искаженности результатов ночного тестирования можно пренебречь.

Таблица 1. Факторные веса вопросов теста уверенности при тестировании в бланковой форме и в сети Интернет

Примечание. Факторный анализ проводился с экстракцией факторов методом главных компонент и последующей Varimax-poтацией. В таблице приводятся факторные веса после ротации.

Первая цифра соответствует факторному весу, полученному на "бланковой" выборке, вторая - при тестировании в сети Интернет. В таблице приводятся факторные веса, большие, чем 0.25.

Соответственно, можно было ожидать сохранения хорошего уровня надежности при тестировании в сети. Мы проверили это предположение, рассчитав индексы надежности на двух выборках. Как видно из табл. 2, надежность всех трех шкал теста уверенности при тестировании в сети либо уменьшилась крайне незначительно, либо даже увеличилась (шкала уверенности).

Таблица 2. Сравнение индексов надежности теста уверенности при тестировании в бланковой форме и в сети Интернет

Полученные различия могут быть объяснены разным характером мотивации тестирования у испытуемых при проведении бланкового варианта и при проведении в сети Интернет. В случае бланкового тестирования мотивация участия в тестировании варьирует от ориентации на получение интерпретации до желания помочь исследователю в осуществлении стандартизации теста. При проведении тестирования в сети Интернет мотивация тестирования ограничена мотивацией самопознания, так как исследователь не имеет никакого влияния на поведение испытуемого. Приходится также признать, что сам выбор методики испытуемым может быть не случаен. Вполне может оказаться, что люди, испытывающие недостаточность, например, уверенности в себе, чаще проходят тест уверенности в себе, чем самоуверенные. Подобному искажению состава

Таблица 3. Факторные веса вопросов теста Айзенка при тестировании сети Интернет

Примечание. Результаты факторного анализа после Varimax-ротации. Факторные веса отсортированы в нисходящем порядке. Показаны факторные веса, большие чем 0.1. В первом столбце после номера вопроса следует номер шкалы, в которую вошел данный вопрос в результате адаптации 1984 г. В скобках отмечена полярность вопроса. Жирным начертанием отмечены вхождения в фактор с наибольшим весом и совпадения полученного значения с ключом 1984 г. выборки подвержены те тесты, в названии которых указана измеряемая ими психологическая черта.

Соответствующие расчеты для теста Айзенка при его использовании в сети Интернет дали схожие результаты. В факторном анализе мы установили практически полное соответствие факторной структуры теста ключам к тесту, которые разработаны А.Г. Шмелевым в процессе его адаптации. Как это можно увидеть из табл. 3, несмотря на то, что русская адаптация проводилась в бланковом варианте в 1984-85 гг., при тестировании в Интернете с последовательным предъявлением вопросов испытуемым группировка отдельных вопросов теста практически не изменилась. Лишь единичные вопросы имели большие факторные веса в "неправильном" факторе, что, однако, не сказалось на надежности шкал теста в целом. Расчеты надежности по отдельным шкалам теста также дали достаточно хорошие результаты (табл.4).

Таблица 4. Оценка надежности шкал теста Айзенка при тестировании в сети Интернет

Таблица 5. Показатели ретестовой надежности, полученные при тестировании в сети Интернет

Примечание. Уровень значимости для всех полученных значений произведения моментов Пирсона составил р < 0.01. Повторное тестирование, проходившее через две недели после проведения первого, по тесту Айзенка прошли 64 испытуемых, а по тесту уверенности в себе - 74.

ВЫВОДЫ

Таким образом, на примере теста уверенности в себе и теста Айзенка обнаружено сохранение основных психометрических характеристик многошкальных тестов, построенных с применением факторного анализа при их использовании в сети Интернет. Следовательно, правомерно сделать вывод о том, что надежность психологических тестов этого типа не снижается. Вопрос о необходимости дополнительного нормирования остается открытым, но глобальная компьютерная сеть предоставляет огромные возможности для научного исследования этой проблемы. При тестировании в сети психолог может получить уникальный материал, так как есть возможность составления больших выборок, равномерно распределенных на определенной территории. Размещение тестов на разных сайтах и в разных вариантах позволит изучить зависимость норм и надежности тестов от содержания сайтов, на которых они размещены, от вариантов программирования и предъявления испытуемым заданий теста.

По окончании данного исследования была осуществлена разработка универсальной системы проведения психодиагностических исследований в сети Интернет (http://testology.psychology.ru). Система предоставляет зарегистрированным пользователям возможность прохождения в стандартизованных условиях ряда исследовательских методик и получения интерпретации результатов.

Уже сейчас система позволила собрать данные о ретестовой надежности тестов, которым посвящена данная работа (табл. 5). Следует отметить, что, конечно, самым большим достоинством проведения тестирования в сети Интернет является возможность получения больших выборок, без которых проблематично разработать достаточно точную психодиагностическую методику. На малых выборках (от 100 до 200 человек), которые обычно набираются при бланковой стандартизации, невозможно выявить важные характеристики, необходимые для оценки точности и эффективности методики. Примером такого уточнения данных, полученных при бланковой стандартизации больших выборок в сети Интернет, является установление фактов чувствительности шкалы нейротизма теста Айзека к полу испытуемых и неоднородности шкалы экстраверсии-интроверсии (6).

Учитывая бурное развитие сети Интернет в России, работа по проведению психодиагностических исследований в сети представляется очень важной и перспективной. Она может стать важным стимулом дальнейшего развития отечественной психодиагностики.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М. Словарь-справочник по психодиагностике. Киев: "Наукова Думка", 1989. С. 8-11.
2. Практикум по психодиагностике. Психодиагностические материалы / Под ред. А.А. Бодалева, И.М. Карлинской, С.Р. Пантелеева, В.В. Столина. М.: Изд- во МГУ, 1988. С. 11-16.
3. Ромек В.Г. Тесты уверенности в себе // Практическая психодиагностика и психологическое консультирование. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮРГИ, 1998. С. 87-108.
4. Ромек В.Г., Сатин Д.К. Психологическое тестирование в сети Интернет: проблемы надежности тестов // Научный сервис в сети Интернет. Тезисы докладов всероссийской научной конференции. М.: Изд-во МГУ, 1999. С. 226- 229. ISBN 5-211-04181-X.
5. Ромек В.Г., Сатин Д.К. Надежность тестов при тестировании в Интернете // Междисциплинарный семинар "Виртуальная коммуникация в сети Интернет". М., 1999. С. 27-36.
6. Сатин Д.К. Психометрические нормы личностного опросника Айзенка (EPI) при проведении в сети Интернет // Индивидуальный и групповой субъекты в изменяющемся обществе. Тезисы докладов к международной научно- практической конференции. М.: ИП РАН, 1999. С. 136-138. ISDN 5-201-02314-2.
7. Шмелев А.Г., Похилъко В.И. Анализ пунктов при конструировании и применении тест-опросников: ручные и компьютерные алгоритмы // Вопросы психологии. 1985. N 4. С. 126-134.
стр. 74

RELIABILITY INDICES OF MULTISCALE TESTS WHEN APPLIED IN THE INTERNET

V. G. Romek*, D. K. Satin**
*Cand. Sci (psychology), URGI, Rostov-on-Don
Associated scientific employee of Institute ofPhyshology RAS, post-graduate student of the department of psychology MSU, coordinator of project PSYCHOLOGY.RU, Moscow.

The paper displays invariability of reliability indices of multiscale tests elaborated by means of factor analysis when applied in Internet.
Refactorization of Assertiveness and Eysenck (EPI) tests data obtained on great samples (661 and 1637 respondents accordingly) proved that reliability of these tests when applied in Internet does not decrease; their factor structure retains. At the same time mean scores of scales testing obtained in Internet differ from the data of "blank" samples. The authors state the possibility of applying psychological tests in Internet while focussing on the necessity of further exploration of the peculiarities of Internet samples.
Key words', factor structure of tests, psychometric characteristics, internal consistency, computer based tetsting, Internet based testing.

Выявлено сохранение показателей надежности многошкальных тестов, разработанных с применением факторного анализа при их использовании в сети Интернет. Рефакторизация данных, полученных по тестам уверенности в себе и Айзенка (EPI) на больших выборках (661 и 1637 человек), доказала, что надежность тестов при их использовании в сети Интернет не уменьшается при сохранении факторной структуры тестов. В то же время, усредненные значения по шкалам при тестировании в сети отличаются от данных, полученных на "бланковых" выборках. Авторы делают вывод о возможности использования тестов в сети, но оговаривают необходимость дальнейшего анализа специфики выборок пользователей сети Интернет.

Теги

Полнотекстовая статья

Статья

Тест

Год публикации

2000

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Логика эмоций и принципы рационально-эмоциональной поведенческой психотерапии. (2007). Полный текст.

romek — Fri, 22 Apr 2022 07:56:52 +0000

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Логика эмоций и принципы рационально-эмоциональной поведенческой психотерапии. (2007). Полный текст. romek пт, 04/22/2022 - 10:56

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Логика эмоций и принципы рационально-эмоциональной поведенческой психотерапии. // Индивидуальные различия в познании и общении: Сборник научных трудов. - Ростов-на-Дону: Изд-во Антей, 2007. - С. 167-176.

«Невроз - это глупое поведение неглупого человека»
А.Эллис

Что же на самом деле вызывает негативные эмоции?

Главную идею РЭПТ задолго до А. Эллиса сформулировал Эпиктет - римский стоик, живший в I в., - "Людей расстраивают не события, а то, как они их воспринимают". Поведение и чувства человека ни коим образом не определяются внешними событиями (стимулами среды) непосредственно. В отличие от других живых существ человек - животное говорящее. А это значит, что все его поведенческие реакции опосредствованы искусственными стимулами, или речью. Говоря проще, наше поведение и чувства регулируются словесными инструкциями. Вначале такие инструкции мы получаем от других людей - родителей, воспитателей, учителей: "Ты не должен есть руками! Это - отвратительно!", "Учись хорошо! Если ты будешь учиться плохо, то ни за что не добьешься успеха в жизни!", "Не трусь! Настоящий мужчина ничего не боится!" и т.п. Позже словесные инструкции интериоризуются и принимают вид внутреннего монолога или диалога с самим собой. В конце концов, они "сворачиваются" во внутренней речи и перестают осознаваться, превращаются в "истины в последней инстанции". "Люди должны есть аккуратно", "Я должна добиваться успеха во всех делах", "Если кто-то назовет меня трусом, я этого не вынесу!". Таким образом, предложения, которые человек говорит сам себе, становятся его убеждениями и в этом качестве определяют его эмоции.

"Я должна добиваться успеха во всех делах". Представим, что убежденная в этом женщина выступает с речью перед большой аудиторией. Недавно ее назначили директором школы, в которой она раньше работала завучем. Перед началом собрания коллектива она снова и снова просматривает свою речь, говоря себе при этом: «От моего сегодняшнего выступления зависит, как ко мне будут относиться коллеги. Если я провалюсь, меня никто не будет воспринимать как директора». Во время выступления она замечает, что некоторые ее сослуживцы о чем-то перешептываются друг с другом. В ее голове проносятся мысли: "Они не видят во мне директора", "Мне не удалось убедить их, что я смогу руководить школой". Кто-то в зале улыбается. "Мои идеи кажутся ей глупыми". Другая учительница, ее подруга, зевает. "Даже ей скучно!" - думает новоиспеченная директриса. Через пять минут какая-то учительница встает и направляется к выходу. "Это - провал!" - думает ораторша. - "Они не воспринимают меня всерьез!". В результате она чувствует себя подавленной, испытывает стыд и тревожность.

Что вызвало эти чувства? Поведение коллег во время ее выступления? Конечно, нет. Ее собственные .мысли. Причем любой человек на ее месте испытывал бы те же негативные эмоции, если бы думал так же, как она.

А что должна была бы говорить себе директриса, чтобы в описанной ситуации чувствовать наряду с некоторой обеспокоенностью душевный подъем? Прежде всего, ей нужно было бы скорректировать свое центральное убеждение, примерно таким образом: «Я хотела бы добиваться успеха во всех делах, но это вовсе не значит, что так должно быть». Руководствуясь этой недогматической установкой, перед началом собрания она сказала бы себе: "Я постараюсь убедить коллег в том, что смогу стать хорошим директором. Но даже, если по какому-то стечению обстоятельств у меня не получится, это будет только неудачей, досадной неудачей, которая ни в коей мере не будет означать, что из меня ue выйдет хорошего директора".

Заметив, что во время ее выступления коллеги о чем-то перешептываются друг с другом, она подумала бы: "Обмениваются мнениями - моя программа явно заинтересовала их!". Кто-то в зале улыбается. "Кажется, удалось установить контакт с аудиторией. Ура!". Другая учительница, ее подруга, зевает. "Бедняга так волновалась за меня, что, наверняка, плохо спала сегодня ночью". Через пять минут какая-то учительница встает и направляется к выходу. "В туалет, наверное... Пора заканчивать, чтобы не испортить впечатление. Я ведь уже сказала все, что хотела".

Ситуация осталась прежней. Однако изменение внутренней речи директрисы обусловило бы изменение ее чувств: тревожность уступила бы место обеспокоенности, подавленность и стыд - душевному подъему.
Таким образом, не события сами по себе, а то, как мы их· воспринимаем, интерпретируем или комментируем, вызывает в нас те или иные чувства.

«Многие люди ведут себя как дети всю свою жизнь».

Из того, что чувства и поведение человека прямо связаны с его самовербализацией (что, кстати говоря, доказано Л.С. Выготским и его сотрудниками), вытекает важный вывод относительно природы эмоциональных расстройств. Источником этих расстройств является нелогичное, нереалистичное, негибкое и незрелое мышление.

"Мышление невротиков, - писал Эллис, - часто бывает магическим, догматическим и нереалистическим. Они не просто хотят, желают, предпочитают. Они требуют. Они не просто хотят успеха, удовольствий или любви. Они воображают себя богоподобными существами - благородными, совершенными, заслуживающими счастья и уважения по праву рождения" (Ellis А. Му philosophy of psychotherapy // J. of Cont. Psychotheгapy. 1973. V.6. №1. Р.13. ) И вследствие этой установки с упорством, достойным лучшего применения, они отказываются от усилий по изменению не устраивающей их действительности. Еще меньше готовы они смириться и принять обстоятельства, которые нельзя изменить. Вместо этого они выставляют требования. Жизнь, окружающие люди и они сами должны быть такими, какими они хотят их видеть.

"Жизнь должна быть справедливой".
"Ученики должны любить мой предмет, как люблю его Я".
"Директор должен ценить меня по достоинству".
"В моей жизни не должно быть горя и разочарований".
"Дети должны заботиться о своих родителях".
"Я должна добиваться успеха во всех делах" и т.д. и т.п.

Что происходит в результате - не трудно представить. Большую часть своей жизни люди, придерживающиеся подобных убеждений, проводят, хныча, плача, жалуясь, злясь и отчаиваясь в связи с тем, что их требования не выполняются. Они чувствуют вину, тревожность, стыд, унижение, беспомощность и бессилие, а порой презирают себя. Обычно требовательность сопровождается низкой терпимостью к фрустрации, т.е. нетерпимостью к дискомфорту, жизненным трудностям и слабостям окружающих людей. Приверженные ей люди убеждены, что другие должны быть добрыми, порядочными, любящими и справедливыми, а жизнь не должна причинять горя, страданий и разочарований. Поэтому они быстро переходят от функциональных негативных чувств, таких как печаль, сожаление, обеспокоенность, к болезненным чувствам страдания, жалости к себе, гнева и депрессии.

"Многие люди ведут себя как дети всю свою жизнь", - говорил А. Эллис.

Они воспринимают свои желания как витальные потребности, убеждены, что должны добиваться успеха во всех начинаниях, что окружающие должны относиться к ним справедливо, а их жизненные условия должны быть комфортными и приятными. И когда их догматические требования не выполняются - а это происходит сплошь и рядом - они чувствуют себя несчастными.

"... Постоянно разоблачать ... нелогичное мышление и саморазрушительные вербализации" (А.Эллис).

Главная цель РЭПТ заключается в выявлении и корректировке иррациональных ("магических") убеждений. РЭПТ помогает сделать их осмысленными, соответствующими реальности, жизненным целям человека, интересам его личности. А изменение центральных убеждений влечет за собой изменение и эмоций, и поведения.

Таблица 1.

Иррациональное убеждение	Рациональное убеждение
Родители должны следить за успеваемостью своих детей, а если они этого не делают - значит, они - плохие родители.	Я бы хотела, чтобы родители моих учеников следили за успеваемостью своих детей, но если они этого не делают, это вовсе не значит, что они - плохие родители. Они - просто люди, а людям свойственно ошибаться.
Если я "провалю" открытый урок, это будет ужасно!	Если я "провалю" открытый урок, это будет плохо, очень плохо, но это - не конец света!

Представьте, что, проведя опрос в классе, Вы обнаружили, что, большинство учеников не выполнили домашнее задание и не проявляют интереса к предмету, который Вы преподаете. Вы говорите себе: "А я надеялась, что хоть эту тему они подготовят как следует. Хотелось бы мне, чтобы ученики любили мой предмет так же, как люблю его я. Но это только мое желание и из него вовсе не следует, что так и должно быть. Им не интересно ... Нужно придумать что-нибудь, чтобы повысить их мотивацию".

В результате Вы чувствуете печаль, разочарование и обеспокоенность. Эти чувства неприятны, однако они функциональны, потому что 1) адекватны ситуации и 2) не препятствуют Вашему личностному развитию, ни достижению Вашей цели. Они стимулируют Вас к творчеству и подталкивают к практическому решению проблемы.

Но, что, если Вы придерживаетесь иррационального убеждения? Например, такого: "Мои ученики в очередной раз не подrотовились к уроку, и их совершенно не интересует мой предмет. Это ужасно! Если бы я объясняла материал иначе и умела ладить с детьми, то мои ученики учились бы как следует. Я должна была их заинтересовать. И поскольку я не сделала того, что должна была сделать, я никогда не стану хорошим учителем!". Пока Вы в это верите, Вы по собственной воле ввергаете себя в состояние депрессии и тревоги, чувствуете себя неудачницей. Причем, будучи крайне болезненными, эти чувства не способствуют ни достижению Вашей цели (заинтересовать yчеников), ни Вашему личностному развитию. Они стимулируют Вас разве что к самобичеванию и самоуничижению...

Обобщив свой многолетний терапевтический опыт, А. Эллис выделил четыре вида типичных иррациональных убеждений наших современников. Ниже они приведены вместе с их рациональной альтернативой.

Таблица 2.

Иррациональные убеждения	Рациональные убеждения
Требования. Х должно (или не должно) случаться, происходить, существовать.	Предпочтения. Я бы хотела, чтобы Х произошло (не произошло), но это вовсе не значит, что так должно быть.
Катастрофизирующие прогнозы. Если Х произойдет, это будет ужасно.	Антикатастрофизирующие убеждения. Если Х случится, это будет плохо, очень плохо, но это не конец света.
Убеждения, связанные с низкой терпимостью к фрустрации. Если Х произойдет, Я этого не вынесу.	Убеждения, связанные с высокой терпимостью к фрустрации. Если Х случится, это будет трудно вынести (пережить), но я смогу это сделать и еще буду счастлива.
Обесценивающие убеждения. Если Х произойдет (или не произойдет), это значит, что я - никчемное существо.	Убеждения, связанные с принятием. Если Х случится, то это ни в коей мере не будет значить, что я - никчемное существо. Я - просто человек, а людям свойственно ошибаться.

Самым важным методом РЭПТ, помогающим отбросить ирраuиональные убеждения и избавиться от дисфункциональных чувств, является метод сократического диалога, или диспутирования. Правда, коллеги Эллиса предпочитают ссылаться не на легендарного Сократа, а на более приземленный образ лейтенанта Коломбо - теледетектива, который, задавая "наивные" вопросы, вынуждал собеседников признавать ложность своих показаний.

В нашем примере "Коломбо" мог бы задать учительнице следующие вопросы:

Что ужасного в том, что Ваши ученики не подготовились к уроку, имея в виду, что "ужасно" означает "плохо на 100%?", "хуже, ничего не может быть"?
Вы можете доказать, что если бы Вы объясняли материал иначе, то Ваши ученики учились бы лучше?
Из чего следует, что Вы должны были заинтересовать их?
Как из того, что Вам не удалось заинтересовать учеников этого класса, следует, что Вы никогда не станете хорошим учителем? и т.д.

Успешное диспутирование обычно приводит к тому, что

1) Человек обретает способность самостоятельно выявлять и оспаривать свои иррациональные убеждения, и

2) У него формируется гибкое "взрослое" мировоззрение, позволяющее избегать возобновления невроза.

Эффективное мировоззрение учительницы из нашего примера могло бы быть таким: "В мире нет ничего ужасного, катастрофического, невыносимого, включая то, что мои ученики в очередной раз не подготовились к уроку. Есть лишь неприятности и неудачи, которые никогда не будут доставлять мне удовольствия, но с которыми я наверняка справлюсь. Для мeня не существует никаких абсолютных долженствований, но существуют только мои желания и предпочтения. Поэтому я буду делать все, что в моих силах, для того чтобы заинтересовать учеников моим предметом и повысить их успеваемость. Но даже, если по какому-то стечению обстоятельств, мне не удастся это сделать, это все равно будет только неудачей, большой неудачей, но не концом света! И эта неудача, конечно же, не будет означать, что из меня не выйдет хорошего учителя".

Можно ли изменить убеждения человека, если они формировались всю его жизнь?

В Институте Альберта Эллиса любят рассказывать историю рождения идеи РЭПТ. В начале 50-х гг. Эллис - тогда психоаналитик - в который раз выслушивал жалобы своей клиентки на то, что ее неудачи в личной жизни обусловлены насилием, которому она подвергалась в детстве со стороны отца. Потеряв терпение, Эллис воскликнул: "Не Ваш отец, а Ваше собственное убеждение в том, что трагическое событие из Вашего детства обрекает Вас на одиночество, делает Вас несчастной!". Клиентка замолчала. И через пару минут озадаченно произнесла: "Вы хотите сказать, что не мой отец, а я сама несу ответственность за то, что мне так плохо?!. Так вот, в чем дело!". Эллис называл такие инсайты "элегантными решениями".

Большинство иррациональных убеждений были внушены нам в детстве родителями и воспитателями. Этим объясняется их устойчивость: они успели пустить корни, стать частью нашей личности еще до того, как мы научились критически мыслить, проверять те или иные идеи на истинность и познакомились с более рациональными формами мышления.

Другим источником <<магических,, убеждений являются стереотипы общественного сознания, черпаемые нами ежедневно из средств массовой коммуникации, повседневного общения и т.п. Таким образом, некритически усвоенные в детстве иррациональные убеждения постоянно подкрепляются во взрослой жизни человека. Имея в виду это обстоятельство, реально ли изменить их? Безусловно. Но для этого недостаточно терапевтической стратегии психоанализа, полагал Эллис. Психоанализ нацелен на реконструкцию и доведение до сознания клиента генезиса его иррациональных убеждений. Однако знание о том, почему человек когда-то начал вести себя и думать нелогично, не дает ни представления о том, почему он продолжает это делать, ни тем более знания о том, что eмy нужно предпринять, чтобы скорректировать свое мышление и поведение. Чтобы изменить иррациональные убеждения, необходимо:

а) привлечь к ним внимание или вывести их на сознательный уровень;
6) показать, что именно они вынуждают нас чувстnовать, себя несчастными;
в) выявить с помощью диспутирования нелогичность, ложность иррациональных убеждений, их несоответствие нашим жизненным целям;
г) научиться думать по-другому и по-другому формулировать наши желания, предпочтения и ожидания;
д) закрепить новые рациональные убеждения и научиться придерживаться их в повседневной жизни.

Перечисленные выше шаги и составляют терапевтическую стратегию РЭПТ.

Теги

Полнотекстовая статья

Статья

Загрузить файл

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Логика эмоций и принципы рационально-эмоциональной поведенческой психотерапии. (2007).

Ромек В.Г. Развитие уверенности в межличностных отношениях (2000). Полный текст.

romek — Tue, 19 Apr 2022 08:12:58 +0000

Ромек В.Г. Развитие уверенности в межличностных отношениях (2000). Полный текст. romek вт, 04/19/2022 - 11:12

Ромек В.Г. Развитие уверенности в межличностных отношениях // Журнал практического психолога. - 2000. - №12, С. 74-113.

Так или иначе, в большей или меньшей степени, но все мы вынуждены заниматься вещами, нас не интересующими, встречаться с людьми, которые нам неприятны. Если время, которое мы отводим такого рода малоприятному общению, становится значительным, то наша жизнь стремительно приобретает монотонный и малоинтересный характер, работа начинает нас раздражать, настроение падает до нуля.

Человеческий характер нашей жизни придают межличностные отношения и общение, имеющее личностный характер. Развитие этих отношений предполагает наличие некоторых навыков; главные из которых - умение открыто говорить о своих чувствах и желаниях, предпочтениях и склонностях, умение видеть и понимать чувства и желания партнера, его отношение к нам самим и событиям внешнего мира.

По мере развития этих навыков межличностные отношения приобретают более полный и насыщенный характер, уверенность в сфере межличностных отношений растет.

Здесь, конечно, возникает масса вопросов, например:

а что, собственно, понимается под межличностными отношениями?
почему открытое выражение чувств способствует развитию отношений?
что имеется в виду под уверенностью в межличностных отношениях?
можно ли вообще и как именно можно развивать уверенность в межличностных отношениях?

На эти вопросы я сейчас попробую ответить.

Что такое межличностные отношения

Некоторое время назад в Германии мне пришлось срочно устраивать дочку в немецкий детский садик, чтобы у меня освободилось немного времени для работы над диссертацией. До этого я уже несколько раз пытался пристроить дочку в детский садик в России, и все попытки заканчивались провалом. Дочка категорически отказывалась ходить туда, где ею беспрерывно командовали, где ее ругали и насильно заставляли делать то, чего она делать как раз и не хотела. Спустя неделю наших с женой мучений дочка обычно заболевала, неделю сидела дома, затем мы принимались за поиски другого садика.

Я думал, что в Германии у меня тоже ничего не выйдет. Ведь дочка совсем не знает немецкого языка, а другие дети и воспитатели не знают русского. Возможно ли это вообще?

Я поговорил с директором ближайшего к дому, где я жил, детского садика. Эта очень милая женщина познакомила меня с воспитателями и сказала, что особых проблем она не видит - у них в садик ходят дети самых разных национальностей и прекрасно ладят друг с другом. Она проблем не видела.

Проблемы видел я и очень волновался. И волнения оказались напрасными. Саша действительно моментально привыкла к детям и воспитателям, вставала каждое утро раньше нас с женой и вприпрыжку бежала в садик. Нельзя сказать, что там было больше игрушек или помещения были больше. Детский садик был не из дорогих. Было там кое-что другое. Там был искренний интерес воспитателей к детям, желание вместе заниматься интересными делами, внимание к проблемам детей и умение помогать решать эти проблемы. Там были человеческие, неформальные, то есть межличностные отношения между воспитателями и детьми.

Две милые женщины находили настоящее удовольствие в своей работе. Они вместе с детьми занимались интересными делами, вместе праздновали маленькие праздники и вместе с детьми искали решение возникающим проблемам. Они получали от этого удовольствие. Здесь не было необходимости кричать и командовать, здесь некогда было скучать детям. Воспитатели и дети были интересны друг другу, находили удовольствие в общении друг с другом. Конечно, не всегда
это общение было радужным, были и конфликты, и необходимость подчиняться распорядку дня и убирать за собой игрушки. Но хорошие отношения помогали преодолевать эти конфликты, совместное решение проблем укрепляло отношения. Нам действительно трудно было по возвращению в Россию найти садик, в котором бы воспитатели в такой же мере ценили личность ребенка и проявляли интерес к личным чувствам и интересам детей, в котором между профессиональными воспитателями и детьми существовали бы межличностные отношения. Но мы знали теперь, что именно нужно искать.

Этот пример, я надеюсь, поможет вам лучше понять признаки существования межличностные отношений,- разобраться в их сути.

Что же в первую очередь характеризует межличностные отношения? Проще всего, наверное, ответить на этот вопрос в сравнении с отношениями формальными, официальными.

Попробуем провести это сравнение по нескольким ключевым пунктам.

Партнер. Партнером или партнерами по межличностным уже знакомый вам человек, причем безразлично интересен ли вам этот человек, или наоборот - неприятен. В любом случае партнером по межличностным отношениям не может быть посторонний и случайный человек. Далее, межличностные отношения редко формируются в одно мгновение. Чаще всего для их формирования требуется определенное, иногда - значительное, время. А это значит - необходимо, чтобы на первых порах встречи с этим человеком происходили более или· менее регулярно.

Чаще всего межличностные отношения складываются в семье, студенческой группе, на отдыхе или в санатории - то есть там, где люди достаточно долгое время проводят вместе, и не связаны формальными отношениями. Если содержанием общения становятся чувства и переживания, личные цели и ценности, то это - первый признак формирования межличностных отношений.

Содержание общения. Содержанием межличностных отношений являются чувства, симпатии, антипатии, ценности - то есть все, что связано с проявлением личности и личных интересов. Но этого мало: межличностные отношения существуют только тогда, когда личные позиции и чувства взаимно интересуют партнеров, когда помимо желания говорить о своих чувствах, есть еще желание выслушать партнера, интерес к его собственным мнениям и чувствам. Межличностные отношения - это именно взаимоотношения.

Иными словами, содержанием общения выступает :взаимный интерес к чувствам и личным особенностям партнера, готовность говорить о своих чувствах и интерес к мнениям, чувствам и желаниям партнера.

Основа. Межличностные отношения базируются на взаимном интересе, симпатиях или антипатиях. Без этого интереса, в ситуации, когда партнер глубоко безразличен, ни о каких межличностных отношениях не может быть и речи. В отсутствии фундамента, основы, любая конструкция рано или поздно рушится.

Обеспечивают существование межличностных отношений вполне определенные навыки. Помимо навыков общения, которые нужны абсолютно в любой ситуации, например, навыков установления контакта или умения вызвать симпатию, здесь нужны и специфические способности. В первую очередь нужно уметь говорить об очень тонкой материи - о своих желаниях и чувствах, уметь слушать и понимать партнера, видеть, какие чувства он сам испытывает и как к вам относится. Это и есть базовый, самый существенный навык, необходимый в сфере межличностных отношений. Со времен Андре Сальтера ( 1949) называется он «открытое выражение чувств и желаний».

В отсутствии этого навыка (или при нежелании его применять) межличностные отношения чахнут и умирают, общение близких людей постепенно формализуется и сокращается по времени, при любом намеке на возможность межличностных отношений человек чувствует себя сковано и неуверенно, часто все это выражается в более или менее продолжительных депрессивных состояниях.

В чем и как проявляется неуверенность в себе в межличностных отношениях

Неуверенность в межличностных отношениях мешает людям заводить новые знакомства, постепенно приводит к формализации отношений, к тому, что жизнь становится скучна и бедна эмоциями, вокруг человека возникает своеобразный «вакуум отношений».

Этот вакуум большинству людей неприятен, человек начинает чувствовать себя одиноким, покинутым. Он думает, что никому он не интересен, что всем безразличен и т.д. Такие мысли не проходят бесследно. Потребности быть любимым и принадлежать к группе относятся, по мнению американского психолога Абрахама Маслоу, к числу основных потребностей, присущих каждому человеку. То есть, у каждого в той или иной мере существует потребность, нужда в межличностных отношениях, они нужны всем людям так же, как нужны каждому в отдельности.

Отчего же люди сами ограничивают себя в межличностных отношениях? Почему психологи ·так много получают жалоб на одиночество, отсутствие любви, друзей и долговременных привязанностей? Почему во многих семьях между родителями и детьми царит холод и отчуждение?

Существует довольно много причин этому. Назовем важнейшие.

1) Социальный страх

Точнее говоря - страх быть отвергнутым или высмеянным. Многие даже не предпринимают попыток сближения с другими людьми, поскольку убеждены, что ничего хорошего эти попытки не принесут -что, безусловно, будет получен отказ, что «надо мной только посмеются», что «меня никто всерьез никогда не примет». Я вряд ли ошибусь, если скажу, что страх и волнение при первых контактах с незнакомыми людьми известны абсолютно всем. Проблема неуверенных и застенчивых людей состоит в том, что этот страх приобретает характер барьера, не позволяющего им даже попытаться наладить отношения, что страх контакта становится навязчивым эмоциональным состоянием, приводящим к нарушениям самооценки и потере чувства самоуважения и само-зффективности (Дж.Вольпе, А.Бандура).

2) Заниженная самооценка

Очень часто причиной, препятствующей развитию межличностных отношений, становятся ошибочные представления о себе самом. Вот достаточно типичные формулировки, которые могут служить примером (но не для подражания) неуверенности в межличностных отношениях:

«Я никому не могу быть интересен».
«Я слишком рядовой, заурядный человек, чтобы он (она) мною заинтересовалась».
«Я не смогу и двух слов вымолвить, если придется говорить о самом важном».

Но не может ли быть так, что все эти утверждения - сущая правда? Может быть, это - как раз таки адекватная самооценка?

Едва ли. Психологи -создатели «когнитивной терапии поведения» легко доказывают, что большинство из такого рода утверждений не имеют никакого отношения к реальности. Эти убеждения почти во всех случаях неверны, нелогичны и нерациональны.

3) Нерациональные убеждения

Причиной неуверенности в межличностных отношениях могут быть и некоторые логические ошибки, приводящие к неверным, нелогичным и нерациональным выводам, постепенно перерастающим в прочные нерациональные убеждения. Наиболее типичными логическими ошибками являются следующие (А. Эллис, 1999).

Обобщения (генерализация). «Ничего хорошего никому и никогда тесные межличностные связи не приносили и не принесут». Такого рода убеждения, во-первых, неверны, во-вторых, блокируют абсолютно любые начинания. Конечно, межличностные отношения у разных людей в разной степени благополучны и приятны. Но именно поэтому категорические обобщения не выдерживают логической проверки.

Далее, утверждая самому себе, что близкие отношения приносят только негативные переживания, сам начинаешь замечать только негативные их стороны, игнорируя позитивные. В любом явлении есть негативные и позитивные стороны. Обобщения негативного характера как бы «фокусируют» внимание на негативных моментах и постепенно убивают мотивацию к любым действиям, направленным на их развитие.

Глобальные выводы из единичных фактов. Первый брак Александра, довольно успешного предпринимателя, оказался неудачным. Развод, который произошел через пол года после свадьбы, доставил ему массу неприятностей. С тех пор Александр предпочитает не знакомиться с девушками, по крайней мере, не доводить знакомство до близости, панически боится любых признаков интереса к нему со стороны противоположного пола. Схема его рассуждений выглядит примерно следующим образом: «Бывшая жена просто использовала мою любовь для улучшения своих жилищных условий», следовательно «Настоящей любви не бывает и за любым интересом девушек ко мне стоит интерес только к моим деньгам». Логическая ошибка состоит в том, что на основании единичных наблюдений делаются глобальные выводы, которые не подвергаются дальнейшей проверке. Неприятность состоит в том, что такие рассуждения чаще всего неверны, вызывают неблагоприятные эмоциональные состояния, и «негативно» фокусируют наше восприятие. Возникает своеобразный «замкнутый круг», в котором нерациональные выводы способствуют негативным наблюдениям и умозаключениям, а те, в свою очередь, укрепляют веру в эти нерациональные убеждения.

«Я должен». Из предыдущего следует еще одна неприятная особенность мышления неуверенных в себе людей: часто они делают неверные выводы о том, что они, например, «должны тщательно контролировать любые контакты с противоположным полом и не должны допускать сближения ни при каких обстоятельствах». Или еще: «я должен быть всегда строг со своими детьми, потому что иначе они сядут на шею». Действительно, мы кое-что должны другим людям в силу заключенного с ними договора или в силу существующих в обществе норм поведения. Например, мы должны ходить на работу или не должны совершать насилие над другими. Но быть строгими с детьми или бороться за свое одиночества мы никому не должны - об этом не было договора. Почему это так важно? Потому что долг, особенно если он «приправлен» обобщениями ( «я всем и всегда должен») не может быть выполнен. Стремление к выполнению этой установки приносит лишь негативные эмоции, что затрудняет выполнение тех желаний, которые стоят за этими многочисленными «должен».

Излишнее стремление «соблюдать приличия». «А что обо мне подумают люди?» -вопрос, который многим мешает проявлять себя хоть в каких-нибудь формах. Открытое проявление своих эмоций кажется опасным делом, поскольку эти эмоции могут кого-либо задеть или обидеть. Неуверенность в этом случае проявляется в том, что интересные и тонкие люди избегают каких-либо личных проявлений вообще, а потому и никого не интересуют!

Отсутствие навыков выражения чувств. Ну и, наконец: некоторые люди оказываются в изоляции из-за элементарного отсутствия навыков личностно окрашенного взаимодействия. Человек не может быть обучен тому, чего он никогда не видел, чему его никто не учил, чему он не учился сам. Даже элементарному умению говорить о своих чувствах, проявлять свой интерес, свою злость или любовь нужно научиться. Это не так уж и сложно, но в случае отсутствия соответствующих навыков требует некоторого времени для тренировки.

«Что же здесь сложного?» - спросите Вы.« ...Ведь это так просто - взять и сказать, что я чувствую и чего я хочу от партнера. Я ведь всегда так и поступаю».

Сложного ничего нет, - отвечу я. Все мы, таk или иначе, говорим о своих чувствах и желаниях. Говорим постоянно - каждый день. Проблема состоит только в том, как, в какой форме мы говорим о чувствах и желаниях.

К сожалению, нормой является именно закрытое, то есть косвенное, непонятное для собеседника, а часто и оскорбительное для него выражение чувств. Я в этом убедился, предлагая самым разным аудиториям записать на листках бумаги первые приходящие в голову фразы, которые были бы произнесены в следующей ситуации:

«Ваша хорошая подруга уже давно потеряла работу, денег ее семье явно не хватает. И вот в организации, где вы работаете, появилась вакансия. Очень неплохие деньги платят за элементарную работу, с которой подруга бы легко справилась. Вы переговорили с начальником, рекомендовали подругу как добросовестную, исполнительную женщину. Начальник пригласил вас на собеседование в 12 часов.

В 12 часов у дверей кабинета начальника подруги не было. Она не пришла и в 15 минут первого. В половине первого появляется подруга, и вы ей говорите ...»

Попробуйте и вы, прежде чем читать дальше, записать на бумаге первые два предложения, которые приходят в голову.

Вот что я ей скажу:

Так вот, спустя некоторое время я даже перестал коллекционировать полученные листочки бумаги. Некоторый набор типичных фраз повторялся все время - вне зависимости от состава аудитории. Я попробую перечислить фразы с «наибольшим рейтингом» и вкратце прокомментирую их.

Но прежде: я попробую назвать от первого лица чувства, которые бы я испытывал в подобной ситуации, просто перечислю их по порядку, а затем скажу о том, чего бы я хотел. Итак:

«Вчера мы договорились встретиться с тобой в 12 часов. Сейчас мои часы показывают половину первого. Договорившись об этой работе для тебя, я был очень горд и думал, что смогу тебе помочь. Когда я понял, что ты опаздываешь, я, конечно, сначала очень разозлился, потом начал волноваться и думал, что случилось какое-то несчастье. Сейчас единственное, что я чувствую - это усталость и очень переживаю по поводу того, что обо мне подумает мой начальник в связи с такой моей рекомендацией. Поэтому я хотел бы, чтобы ты сама объяснила начальнику причину опоздания, и, если он тебя все же возьмет, впредь была очень пунктуальна у нас на работе».

Вы видите, что в этом тексте от первого лица просто названы чувства и сообщено о желаниях - все это - с использованием местоимения «Я» и открыто.

Часто ли такие фразы встречались в моих опросах? Крайне редко! Не чаще, чем в 3 - 5 процентах случаев!

О чем же говорили опоздавшей подруге мои «испытуемые»? Вот их типичные слова (сравните теперь с тем, что написали вы сами):

Где тебя носило? Ты что, не знаешь, что уже пол первого?
Ты что, с ума сошла? Как я теперь в глаза шефу смотреть буду? Что случилось? Видеть тебя больше не хочу!

Можно ли из этих слов понять, что чувствовал и чего хочет партнер? В принципе - можно. Но трудно. Поскольку у любого человека первая ответная реакция на вопросы - подробные ответы и объяснения ( «сначала меня носило там-то, потом - там-то и т.д.» ), первая ответная реакция на приказы -сопротивление («а кто ты такая, мне приказывать?», первая ответная реакция на обобщения - протест и доказательство обратного («а сама ты что, никогда не опаздываешь?», «да это у меня в первый раз такое случилось»).

Для человека, который испытывает сильные чувства, суть взаимодействия' не в этом, суть в том, чтобы его самого, его чувства поняли и отразили, чтобы он, наконец, услышал: «Я опоздала и очень хорошо понимаю твое раздражение. Сейчас я все сама постараюсь уладить». А этого добиться значительно легче, если о чувствах и желаниях говорить прямо и открыто.

Что обычно слышат в ответ на вопросы, приказы и обобщения (не говоря уже об оскорблениях)? Слышат примерно следующее: «Нигде меня не носило. Просто транспорта долго не было. И вообще я практически никогда не опаздываю. Да ты сама виновата -нужно было точнее договариваться. А будешь кричать, так я вообще уйду». Отношения неизбежно ухудшатся, настроение будет окончательно испорчено, - причем у обоих.

Нет, приказы, вопросы, упреки, оскорбления, агрессивное скрытое выражение чувств, уверенностью назвать нельзя. Как нельзя назвать уверенностью и преуменьшение своих чувств, отказ от решения проблемы:

Ну, ладно-ладно. Ничего-ничего. Пойдем скорее, мы и так опоздали ...

Такой отказ не приводит к устранению негативных чувств по отношению к партнеру. Даже если у шефа все благополучно разрешится, то неприятные чувства все равно останутся в душе и исподволь будут портить отношения.

Далее, партнер не получит обратной связи о том, как было воспринято его опоздание. Это значит, что опоздания будут продолжаться вновь и вновь, будут приводить к еще большему ухудшению отношений.

Эти две возможности: агрессивность и неуверенность одинаково эффективно разрушают межличностные отношения, первая - явно и напористо, вторая - скрыто и исподволь. Вот как это происходит:

На прием к психологу приходит пожилая женщина с жалобой на зятя. Года два назад ее дочь вышла замуж, и теперь они все втроем живут в двухкомнатной небольшой квартирке. С момента, когда этот «изверг» поселился в ее квартире, жизнь женщины была совершенно испорчена. Для того ли она дочь растила?

Зять «ни на грош ее не ценит, всячески унижает, портит ее жизнь, вообще хочет выжить ее из собственной квартиры». С этим нужно что-то делать, поскольку он, похоже, вообще ненормален.

На просьбу пояснить, каким таким хитрым способом он в последний раз «портил ей жизнь», женщина говорит следующее: «Да вот сегодня утром я проснулась пораньше, чтобы умыться и почистить зубы раньше него. Но он уже побывал в ванной! С самого утра мое настроение уже испорчено! Вот вы жe - нормальный человек, и знаете, что тюбик с зубной пастой нужно аккуратно подкручивать с самого конца - паста тогда вся равномерно используется. Он же - специально чтобы меня позлить - весь тюбик в очередной раз перекорежил, измял, изуродовал. Можете представить себе мое настроение. И так каждый день!

Конечно, психолога интересует, сказала ли женщина зятю о том, что тюбик нужно подкручивать снизу, и что «перекореженный» тюбик ее выводит из себя.

Она конечно же сказала. Сказала следующее: «Ты что, меня совсем в могилу хочешь свести? Из какого места у тебя руки только растут? В какой семье ты вообще воспитывался? Миллионером себя считаешь? Иди и сейчас же наведи порядок в ванной!»

Женщина выражала свои чувства. Она сказала о своих желаниях («Своими руками бы его удушила!»). Но сделала она это в закрытой, непонятной, обидной и оскорбительной для собеседника форме. Очень трудно рассчитывать на то, что зять поймет из этих фраз, что тюбик следует подкручивать снизу и что теща считает это важным для семейного бюджета. Он вряд ли поймет, что она расстроена и обижена. Зять сделает глобальные выводы.

Вот что Игорь (так зовут зятя) говорит по этому поводу (можно себе представить силу конфликта - теще даже удалось убедить Игоря сходить к психологу): «У нас нет денег снимать отдельную квартиру, - и мы вынуждены жить в квартире тещи. Это - просто ужас.

Я делаю все возлюжное, чтобы сглаживать неизбежные конфликты, но дальше я так жить просто не могу. Чтобы не встречаться с тещей, я стараюсь как можно раньше сбежаmь на работу, а возвращаться - когда она уснет. Но она подстерегает меня в самых неожиданных местах. Вот сегодня. только успел побриться - выхожу из ванной - она начинает орать, оскорблять, родственников моих вспоминать. С самого утра - начеку и на взводе. Можете представить себе, с каким настроением я ухожу на работу, и с каким возвращаюсь! В пол десятого пришел домой - она уже поджидает, и начинает бубнить о том, что мы теперь себе должны покупать отдельную зубную пасту и ею пользоваться, «если мозгов у нас нет».

Я ее совершенно перестал понимать. Мне даже кажется, что ей самой психолог (или психиатр) требуется».
Ситуация довольно типичная и наверняка каждый вспомнит пару-тройку случаев из своей собственной жизни, когда из-за сущей мелочи разгорался массивный скандал, когда близкие люди месяцами не разговаривают друг с другом, позабыв даже, из-за чего все началось.

Поскольку все люди - разные, поскоnьк представления о «норме» и «должном» у каждого свои, то время от времени этот факт создает причину для негативных эмоций. Что происходит затем -очень сильно зависит от того, в какой степени открыто спонтанно и искренне мы готовы говорить о своих чувствах и желаниях.

В вышеприведенном примере этой готовности нет, и чем дальше будет развиваться конфликт, тем меньше и меньше останется шансов на сохранение межличностных отношений тем больше будут сгущаться чувства негативные, тем труднее будет всем их открыто выразить.

Попробую предложить выход из этой трудной ситуации.

Что такое уверенность в межличностных отношениях?

Если бы меня попросили в двух словах ответить на этот вопрос, то ответ мог бы быть следующим: это умение открыто и смело говорить другому человеку о своих чувствах и желаниях не ожидая от него немедленных ответных действий.

Это умение предполагает владение некими несложными навыками и, главное, - использование этих навыков в ситуациях межличностного взаимодействия. Я сначала перечислю эти навыки, а затем на нескольких примерах проиллюстрировать- использование.

1) Умение видеть и понимать чувства. которые испытывает другой человек, и догадываться о его желаниях на основании особенностей его поведения.

Это не так уж и сложно и я знаю несколько книг, которые помогут усовершенствовать это умение ( см. список литературы). Опыт показывает, что при желании практически любой человек к этому способен.

При желании и некоторых усилиях.

2) Умение понимать свои желания, чувства и открыто о них говорить.

На первый взгляд задача крайне простая. Кто же еще, как не мы сами, лучше всех знаем собственные желания и чувства? Теоретически это так. Но на практике очень часто можно видеть, как люди ошибочно интерпретируют свои чувства и никак не могут сами для себя определить, чего именно они хотят от своих близких. А если мы сами не знаем, чего хотим и почему, то как же мы можем стремиться осуществить неведомые нам желания? Признаться самому себе в своих чувствах и решить, что конкретно хочешь - очень важный навык. Уверенный в себе человек обычно точно знает, что ему нужно, что ему приносит удовольствие и поэтому ему легче добиться своего.

3) Умение (открыто) отражать чувства и желания других.

Этот навык заключается в том, что уверенный в себе человек в состоянии помочь партнеру выразить его чувства и сформулировать его желания для него самого и для других. Навык снимает массу проблем в межличностных отношениях и существенно экономит время на их выяснение.

4) Умение открыто говорить о своих чувствах и желаниях.

Навык заключается в том, чтобы точно назвать свои чувства и ясно сформулировать свои желания -от первого лица, и при этом воздержаться от агрессивности и иронии в отношении партнера.

Вот эти навыки у уверенных людей соединяются в несложную последовательность действий, которая называется «Уверенность в сложных ситуациях межличностного взаимодействия: Открытое выражение чувств».

Эта схема следующая.

Открытое выражение чувств
Шаг 1: Вы замечаете, что у вас возникло сильное чувство по отношению к другому человеку, и вы хотели бы, чтобы он в будушем совершал (или наоборот - не совершал) определенное поведение.	Особенно подходят для применения схемы уверенности в себе ситуации, которые повторяются вновь и вновь - и постоянно доставляют вам неприятные эмоции. Например: Когда я делаю уборку в доме, муж даже и не пытается как-то мне помочь. Или: Когда я перекапываю садовый участок, же- на даже и не думает как-то мне помочь, например, приготовить обед.
Шаг 2: Вы про себя называете чувства, которые вы испытываете и точно для себя самого формулируете желания по отношению к партнеру.	Например: Мне это очень обидно, у меня пропадает всякое желание это делать впредь. я очень на него (нее) злюсь за это. Я хотела бы, чтобы он мне хотя бы для вида, немножко помогал в этом или, по крайней мере, не занимался в этот момент тем, что ему, очевидно, доставляет удовольствие (не читал бы газету). Или: Мне было бы приятнее заниматься тяже-лай и скучной работой в саду, если бы она была где-нибудь поблизости и часть работы брала на себя. Я имею в виду приготовление обеда и уборку в садовом домике.
Шаг 3: Поставьте перед собой маленькую выполнимую цель.	Например: Для того, чтобы повысить свой уровень уверенности я сейчас скажу ему об этом - вежливо и определенно. Я повторю мои желания несколько раз.
Шаг 4: Объективно опишите сложившуюся ситуацию.	Вы здесь просто перечисляете то, что произошло или происходит с вами и с окружающими. Вы воздерживаетесь от комментариев и просто описываете (как через объектив фотоаппарата) что именно случилось (или часто случается). Например: В последнее время, когда я делаю уборку в квартире, я замечаю, что ты читаешь газету или занимаешься другими своими делами.
Шаг 5: Открытое выражение чувств.	От первого лица, с использованием местоимения "Я", вы перечисляете, называете по имени чувства, которые у вас появляются в этой ситуации, описываете то, что вы актуально чувствуете. Например: Это меня сильно обижает, и я злюсь на тебя и на необходимость заниматься домашними делами. Мне все меньше и меньше хочется заниматься этим вообще.
Шаг 6: Сформулируйте желания, которые у вас в связи с этим есть.	Точно формулируйте свои желания, описывайте конкретное пqведение, которого вы ждете от партнера, избегайте слишком общих формулировок. Например: Я бы очень хотела, чтобы ты брал на себя небольшую часть работы, или по крайней мере, не занимался во время уборки своими делами, а делал что-то по дому.
Шаг 7: (очень и очень важный): Вы внимательно слушаете, что вам скажет партнер, не перебиваете его, вкратце пересказываете его слова, а затем повторяете 5 и 6 шаги. Это нужно сделать минимум 2 раза!	Ни один человек сразу вас не поймет у неrо слишком много своих чувств, мыслей, забот. К тому же на ситуацию он смотрит иным, чем вы образом. Он закономерно будет оспаривать важность ваших чувств и желаний, поскольку его собственные чувства ему важнее. Чтобы вас поняли, вам нужно повторить ваши слова несколько раз. Итак: Я nонимаю, что уборка с твоей точки зрения - не особо сложное занятие, и что ты ничем особым мне помочь не можешь, но... (далее смотри выше) .

Конечно, в каждом конкретном случае схема должна быть применена к условиям той или иной ситуации. Содержание отдельных шагов может быть самым различным.
Вот как это, например, выглядит в разговоре молодого человека со своей тещей, которая каждую субботу приезжает «помочь дочери» и в течение двух-трех часов объясняет ему «как нужно жить», расставляет все в холодильнике «как положено», и «наводит порядок» в шкафу:

Он (дубль 1): Уважаемая Анна Ивановна, мы с женой всегда рады Вашему приходу. Но в последнее время у меня возникла одна проблема, которая заставляет меня сильно нервничать перед нашими встречами. Мы с женой уже взрослые люди и у нас в квартире сделали все так, как нaм нравится. Продукты мы покупаем тоже такие, которые нас устраивают, и делаем это по определенному принципу. Ваш способ ведения хозяйства очень сильно отличается от того, который сложился у нас. Поэтому всякий раз, когда Вы из лучших побуждений наводите порядок в квартире, я очень нервничаю, можно даже сказать - злюсь. Это плохо сказывается на наших отношениях, чего бы я совсем не хотел. Поэтому мне было бы значительно приятнее встречаться с Baми по субботам просто за обедом. Поверьте, мы вполне справляемся с домашним хозяйством и Ваша помощь гораздо важнее для нас в воспитании сына.

Она: Да брось ты, Сашенька. Ни с чем вы тут не справляетесь. Холодильник пустой, в шкафу все скомкано, пыль повсюду, кран как тек, так и течет. Что, починить трудно? Придется мужа просить. А внука я и так на английский сама вожу. Без меня тут все вообще паутиной зарастет.

Он (дубль 2): Конечно, домашнее хозяйство мы ведем немножко иначе, чем привыкли это делать вы. Именно поэтому каждый раз, когда Вы начинаете уборку в нашей квартире, я очень злюсь, поскольку помогать Вам у меня нет желания - я делаю все то же самое, но по-другому и в другое время. В субботу мне приятнее было бы отдохнуть вместе с Вами за обеденным столом.

Она: Отдохнуть-то мы отдохнем. Но в таком беспорядке мне и отдыхать противно.

Он (дубль 3): Это, конечно, аргумент. И вот в чем я вижу решение проблемы: к следующей субботе я починю сам кран, и постараюсь навести идеальный порядок. Я ведь вашу уборку всегда воспринимаю как скрытый упрек и, конечно, злюсь на Вас в этом случае. В субботу мне было бы гораздо приятнее побеседовать с Вами, чем наблюдать за уборкой, которую Вы производите, и злиться на вас при этом.

В данном случае мы имеем дело с выражением негативных чувств. Обратите внимание на том, что Александр не требует немедленного выполнения его желаний. Он лишь говорит о своих чувствах и желаниях - от первого лица, с использованием местоимения "Я". После третьего дубля у Анны Ивановны заканчиваются аргументы, и она готова согласиться.

На примере отражения негативных чувств попробуем еще раз разобраться в отличиях, существующих между скрытым и открытым выражением чувств и желаний:

Ситуация: Сын Ванечка пришел из школы очень расстроенный, бросил портфель на пол, убежал в свою комнату и начал плакать. Мама видит его состояние, подозревает, что сын опять получил двойку или выговор от учителя и говорит следующее:
Скрытое выражение чувств и желаний	Открытое выражение чувств и желаний
Ты что, опять двойку получил? До каких пор это будет продолжаться? Прекрати сейчас же плакать! Давай сюда твой дневник! Не видать теперь тебе роликовых коньков! Вот отец придет - он тебе задаст!	Сынок, я вижу, что ты чем-то расстроен. Я хотела бы тебе чем-то помочь. Если ты расскажешь мне, что случилось, может быть, я смогу тебе помочь.
Последствия:
Ванечка продолжает рыдать, рыдает еще больше, расстраивается, пугается, все отрицает, злится и обижается на маму, в будущем начинает прятать дневник и пытается скрыть свои неудачи от родителей. Отношения с родителями немножко испорчены, доверия родителям стало немножко меньше.	Ванечка понимает, что мама хочет ему помочь, рассказывает о недоразумении с учителем, вместе с мамой пытается разобраться в новом материале. Степень доверия родителям возрастает, значит, и отношения улучшаются.

Конечно, не только лишь негативные чувства заслуживают того, чтобы быть открыто выраженными или отраженными. В другой сфере - в сфере позитивных чувств очень часто возможны искажения. Ирония, уколы, вопросы и рекомендации (приказы) здесь также часто мешают взаимопониманию. Искрение чувства либо маскируются, либо вообще подавляются. Так, очень многие родители нарушают баланс между выражением чувств позитивных и негативных, и очень часто - в сторону чувств негативных. Как следует из многочисленных экспериментов американского психолога Мартина Селигмана, такая "фокусировка" общения на негативных чувствах очень часто приводит к возникновению выученной беспомощности и депрессивных состояний.

Тренировка навыков развития межличностных отношений

В несколько шагов теперь мы проверим наличие у вас навыков уверенности в межличностных отношениях и наметим план их тренировки. Для начала попробуем определить, насколько xopoшo вы усвоили различие между открытым и скрытым выражением чувств и желаний.

Попробуйте определить, какие фразы из описанных далее ситуаций являются открытым выражением чувств. Для этого просто отметьте те фрагменты, в которых открыто и от первого лица выражается личное отношение к ситуации, личные желания по отношению к партнеру. Если для оценки вы выберите другие категории, пожалуйста, переформулируйте фразы в сторону их большей открытости.

Вот, для примера, как я это сделал для следующей ситуации.

Ситуация:

Оценка, при необходимости - новая формулировка:

Сын пару часов провозился в своей комнате, и склеил, наконец, из бумаги клоуна в подарок отцу. Отец сидит у компьютера, сын дергает его за рукав и гордо преподносит клоуна отцу.

Отец говорит: «Отстань от меня. Сейчас закончу, приду и посмотрю. А пока начинай уборку в своей комнате».

Приказ, игнорирование, затем - еще приказ. О чувствах и желаниях - ни слова.

Последствия: сын обижен и недоволен. Желание делать подарки отцу поуменьшилось.

«Сынок, у меня важная работа и я хо- чу ее закончить без ошибок. Это займет пять минут. Клоун мне очень нравится, мне приятно, что ты его сделал специально для меня, и я хотел бы его внимательнее рассмотреть. Я зайду к тебе через пять-десять ми- нут».
Последствия: Сын вознагражден, и сам начинает убирать в комнате, пока ждет отца.

Далее в таблице следует описание ситуаций в левой колонке, в правой колонке - мои комментарии. Возьмите, пожалуйста, лист бумаги, закройте правую колонку таблицы, и попробуйте прокомментировать описанные реакции - а затем переформулировать их в терминах открытого выражения чувств и желаний. Когда работа будет закончена, вы сможете сравнить ваши предложения с моими комментариями.

Я не думаю, что отличия будут кардинальными.

Ситуация

Оценка, при необходимости - новая формулировка:

Муж хмуро ест борщ, приготовленный женой, время от времени отпуская критические замечания. Это ее, наконец, выводит из себя, и она говорит:

«Ты что, целый вечер так надо мной издеваться будешь? Специально все делаешь, чтобы мне настроение испортить!»

Вопрос, затем - ложная интерпретация.

«Ты знаешь, твои критические замечания меня очень задевают. Я понимаю, что ты очень раздражен, и проще, наверное, будет мне прямо рас- сказать о причинах»

После полугодовой разлуки молодой человек приглашает девушку в кафе для того, чтобы отдать книги, которые у него остались. В течение получаса он пьет кофе и рассказывает анекдоты. Книгу он забыл принести. Девушка ожидала, что прежние отношения возобновятся, но ничего не говорит и уходит из кафе очень расстроенной.

Бегство.

«Знаешь, я думала, что ты мне скажешь, как тебе плохо было без меня. Но теперь я вижу, что пригласил ты меня просто со скуки и если это так, то мне не хотелось бы больше с тобой встречаться. Книгу можешь оставить на вахте в общежитии».

Мать убирает в комнате, а сын развлекается тем, что выдергивает вилку пылесоса из розетки и радостно смеется.
Мать говорит: «Сынок, ты же уже вырос, а ведешь себя как маленький ребенок»

Оценка.

«Я хочу побыстрее закончить уборку и немножко отдохнуть у телевизора. Ты мне очень мешаешь. Мне совсем не нравится твоя игра».

Дочь возвращается в 1.30 ночи, а обещала прийти в 12.

«Я теперь знаю, что тебе совершенно нельзя верить. Целый месяц ты никуда не выйдешь из дому.

Обвинение, оценка, штраф.

«Я очень волнуюсь, когда ты задерживаешься, и не могу уснуть. Я понимаю, что не всегда удобно уйти из компании, но ведь можно просто позвонить домой, чтобы я не волновалась.

Учитель звонит родителям и и сообщает, что сын-подросток в классе нецензурно бранится и не слушает замечаний учителя.

«Иди-ка сюда и объясни мне, noчeмy я должен за тебя краснеть перед учительницей. Ты слышал когда-нибудь, чтобы я или мама так ругались? Где ты этих слов понабрался?»

Приказ, вопросы, на которые невозможно отвечать.

«Сынок, мы с мамой очень тобой гордимся, ты прекрасно учишься. Ты себе представить не можешь, как нам было стыдно слышать от учительницы, что ты ругаешься в классе».

Ребенок мешает вам, отвлекая внимание гостей своими кувырками.

«Ты что, не видишь, что нам это уже всем надоело - иди в свою комнату и не вылазь оттуда, пока мы не закончим».

Вопрос, приказ.

Тихо, чтобы слышал только ребенок: «Ты действительно замечательно кувыркаешься, но мне сейчас хотелось бы поговорить с гостями о другом. Ты не мог бы посидеть немного тихонечко? А то я уже злиться на тебя начинаю».

Все описанные ситуации имеют одну общую черту: поведение одного человека (в данных ситуациях - ребенка) создает для другого человека (родителей) определенную эмоциональную проблему. Эта проблема требует разрешения, и родители пытаются ее решить, оказывая давление на ребенка. Конечно, это возможно. Но лишь до определенного момента - до тех пор, пока ребенок сам признает статус родителей и готов им подчиняться. По мере взросления ребенка ситуация будет меняться. Если отношения к тому моменту окажутся разрушенными - родителей ждет большое разочарование.

Попытку навязать партнеру свою собственную проблему можно легко обнаружить по наличию так называемых «ты - высказываний» и приказов: «ты должен... »; «у тебя ничего не выйдет»; «прекрати сейчас же» и т.д. Эти фразы всегда несут на себе элемент превосходства, давления и всегда вызывают у партнера скрытый или явный протест. Даже если партнер и начнет выполнять наши указания, он будет делать это неохотно, не по своей воле.

Если же мы сможем признать наличие проблемы у нас самих, сможем выразить свою проблему открыто, в «я-форме», то мы сразу приобретаем два существенных преимущества:

мы улучшаем отношения с этим человекам, увеличивает ясность и прозрачность этих отношений и
мы формируем у партнера мотивацию содействия в решении нашей проблемы.

Общее правило можно сформулировать следующим образом:

Если у вас возникает эмоциональная проблема, которая, похоже, пока не известна партнеру и его никак не затрагивает говорите от собственного лица о том, что вас волнует (используйте Я-высказывания) и открыто выражайте собственные чувства и желания.

Если проблема возникает у вашего партнера говорите о его чувствах и старайтесь отразить его желания.

Вот несколько примеров того, как мы можем скрыто и открыто говорить о чувствах партнера в ситуациях, когда он сам о них нам не сообщает (попробуйте повторить ту же самую процедуру, что и в предыдущем примере - теперь у вас наверняка получится лучше):

Открытое отражение чувств партнера

Жена готовиться к очень важному для нее выступлению (лекции). С утра она три часа тратит на то, чтобы привести себя в порядок, тщательно подбирает костюм и буквально через каждые 15 минут отрывает мужа от работы с компьютером, обращаясь с вопросом «Ну как, а это платье подойдет?», «А если я надену эти сережки?» и т.д.

Мужа это, наконец, выводит из себя, и он говорит: «Отстанешь ты от меня, наконец, или нет с твоей лекцией! Наплевать мне на твои сережки, у меня самого работы по горло!»

Приказ, оценка, вопрос. Настроение жены совсем испорчено.

(У обоих супругов - эмоциональная проблема, но проблема и задача, которые стоят перед женой намного серьезнее, чем проблемы мужа. Имеет смысл отразить чувства жены и немного подбодрить ее. В этом случае и эмоции мужа наверняка изменятся в лучшую сторону).

«Дорогая, я знаю, что ты прекрасно готова к лекции, но и сам всегда волнуюсь перед выступлением в незнакомой обстановке. Я понимаю твое волнение, но абсолютно в тебе уверен. А этот костюм мне всегда нравится - это мой любимый, ты же знаешь).

Ребенок вернулся из школы чем-то очень расстроенный. Он бросил портфель на пол и ушел в свою комнату.

Мать говорит: «Убери сейчас же свои вещи и прекрати дуться! Опять, наверное, трояк схватил по математике!»

Приказ, затем - необоснованное предположение. Это вызывает обиду и протест в явной или скрытой форме.
"Сынок, я вижу, что ты не в настроении и боюсь, что тебя кто-то обидел в школе. Я хотела бы тебе чем-нибудь помочь".

У девочки потерялся любимый котенок. Она очень расстроена и уже в пятый раз предлагает отцу пойти поискать котенка на улицу.

Отец: «Отстань от меня со своим котенком! Не найдем мы его, это же ясно!»

«Я понимаю, как ты расстроена. Мне тоже очень жаль котенка, да и любому человеку неприятно терять любимых. Я бы тебе охотно помог, но мы уже все сделали, чтобы найти котенка. Попробуй написать несколько объявлений - мы их завтра развесим на улице».

Отражение чувств имеет несколько особенностей, о которых здесь обязательно нужно упомянуть.

1. Не следует отражать ( особенно прилюдно) чувства, которые другой человек хочет скрыть. Это ему вряд ли понравится. Отражения заслуживают те чувства, которые партнер хочет говорить - и даже делает это, но в неявной или скрытой манере. Отражение чувств в этом случае означает помощь, помогает добиться большей ясности и снижает агрессивность.

2. При отражении чувств вполне допустимо использование местоимений «ты, вы, они» - но только для обозначения того факта, кто именно является носителем чувств. Эти местоимения всегда должны идти в «паре» с местоимением «Я», например: «Я вижу, что ты очень расстроен и устал сегодня», «я понимаю, как ты хотела бы вернуть котенка» и т.д.

3. В официальной обстановке и в присутствии других людей отражение чувств может оказаться неуместным, особенно если речь идет о чувствах негативных. Официальная обстановка вообще не очень подходит для выражения или отражения чувств даже между близкими людьми. Характер ситуации обязывает в первую очередь говорить о деле. Но и там - на работе люди остаются людьми и для некоторых профессионалов этот навык тоже крайне важен.

Но одна из сфер человеческого общения, безусловно, требует умения чувствовать и говорить о чувствах: это - межличностные отношения в семье, с детьми, близкими друзьями, близкими родственниками.

Упражнение 1.

1. Вспомните, пожалуйста, делает ли близкий вам человек что-либо, что вам очень нравится, радует вас, доставляет вам удовольствие. Постарайтесь понять, какое именно поведение вам очень нравится.

Ольге, например, очень нравится, что ее 10-летняя дочь очень тщательно и без напоминаний чистит зубы утром и вечером. Сама Ольга вынуждена себя заставлять это делать.

Семену очень нравится то, как его жена ведет себя, когда к ним приходят гости. Он гордится своей женой, ее красотой и умением деликатно и ненавязчиво сглаживать трения в разговоре.

2. В тот момент, когда ваш партнер опять сделает то, что вам нравится -не откладывайте􀀓 а прямо скажите ему об этом - не преуменьшая и не преувеличивая ваших чувств. Назовите конкретное поведение, которое вам нравится или вызывает у вас позитивные чувства.

На следующее утро, когда дочь подходит к Ольге и говорит: «Мaмa, посмотри, какие у меня зубки», Ольга не ограничивается оценкой («Просто блеск!»). Ольга говорит примерно следующее: «Ты прекрасно их почистила (поведение)! Но особенно мне нравится (чувство) то, что ты делаешь это самостоятельно - безо всякого напоминания (поведение). Я тоже очень бы хотела так поступать, но у меня не очень-то получается».

После того, как в пятницу гости расходятся по домам, и порядок в доме восстановлен, Семен подсаживается к жене и говорит следующее: «Оля, ты сегодня так здорово и мягко поставила на место Андрея, как я бы не когда не смог (поведение). Я до сих пор под впечатлением - и очень горд за тебя (чувства)».

3. Проследите за тем, как ваш партнер будет реагировать на ваши слова, какие чувства у него возникнут в ответ.

Упражнение 2.

1. Вспомните, пожалуйста, делает ли близкий вам человек что-либо, что вам очень не нравится, раздражает вас, постоянно, из раза в раз доставляет вам негативные эмоции. Постарайтесь понять, какое именно поведение вас раздражает, и чего конкретно, на уровне поведения, вы хотите от партнера. Иногда бывает полезно даже записать на бумаге те особенности поведения, которые вас раздражают - и ваши желания.

Из письма психологу: Мой сын (ему 15) совершенно перестал меня слушать, прогуливает школу, все время обещает исправиться, и не выполняет обещаний. Я боюсь, что он забросит учебу и не сможет поступить в университет. Ему придется идти в армию - а я знаю, какой это кошмар для русских ребят - самой пришлось в войсках поработать. Что делать?

2. При удобном случае - когда опять случится то, что вас раздражает, просто скажите об этом от первого лица и максимально уважительно. (Взгляните еще раз на схему открытого выражения чувств и желаний).

Ответ психолога: Похоже, у вас есть все для того, чтобы сын вас понял и принял ваши чувства. Он ведь вас пока слушает и дает обещания - то есть принимает вас всерьез. Вам достаточно несколько раз в спокойной и уважительной манере сказать о том, что вас волнует, чего вы опасаетесь, и чего бы хотели от сына. Ну, например, вот так:

«Сынок, я вижу, как ты вырос и понимаю, что у тебя появились новые интересы. Но меня очень волнуют твои пропуски школы, я боюсь, что ты отстанешь, и тебе тогда трудно будет поступить, как мы с тобой планировали, в университет. Я знаю, как трудно тебе с твоим характером придется в apмии, и поэтому хочу тебе помочь закончить школу с отличными оценками. Если нужна какая-либо моя помощь, пожалуйста, скажи мне».

3. Проследите за реакцией партнера. Почти наверняка первая реакция будет негативной и вам не понравится. Так бывает всегда в случае выражения негативных чувств. Внимательно выслушайте партнера и повторите еще раз (при необходимости - два раза), что вас волнует, и чего вы хотели бы от партнера.

Трудности и препятствия

А что делать, если он (она) ничего слушать не хочет - сидит и молчит, надувшись?

Конечно, нельзя ожидать, что все разом изменится, и партнер тут же начнет выполнять ваши желания. Партнер может и закрыться (замолчать) и начать вас обвинять во всех смертных грехах («а ты сама... »). Очень важно понимать, что задача состоит не в том, чтобы заставить партнера поступать так, как вам хочется. Задача состоит в том, чтобы он понял ваши чувства и желания. Поэтому единственное, что нужно сделать - это повторить несколько раз, не ожидая немедленных действий и не задевая защитных механизмов партнера.

Вот об этом сейчас имеет смысл поговорить подробнее.

Барьеры общения

В тот момент, когда мы сами или наш партнер начинаем разговор, у нас принципиально существует возможность выбора стиля поведения из множества вариантов. Одни из этих вариантов способствуют нашему взаимопониманию, другие - его затрудняют. В зависимости от нашего выбора, мы можем понять партнера и помочь ему понять нас, или: затруднить наше взаимопонимание.

Очень сильно от нашего выбора зависят также чувства, которые возникнут между нами и желание встречаться и разговаривать в будущем.

Многие психологи (и в первую очередь - Томас Гордон) специально анализировали те способы ведения разговора, которые мешают людям понять друг друга, ухудшают их взаимоотношения, вызывают злость, протест и раздражение.

Такие способы поведения принято называть «барьерами общения». Далее мы подробнее поговорим об этих барьерах и о последствиях их использования.

В самом общем виде Томас Гордон попытался выявить и классифицировать такие действия, которые уже в самом начале разговора приводят к его прекращению. Прекращению не в физическом, а в психологическом смысле: партнеры перестают слушать и понимать друг друга, перестают совершенно интересоваться смыслом разговора и реагируют лишь на то, что лежит на поверхности. Я назову здесь лишь некоторые, наиболее часто встречающиеся и привычные «барьеры общения» и проиллюстрирую их короткими примерами.

Негативные оценки и ярлыки (оскорбления)

Ты несешь абсолютную чушь!
Так обращаться со мной нельзя!
Это неверно!

В определенных ситуациях от нас, конечно, ждут оценки (например, когда я принимаю экзамен). Но это случается довольно редко - в большинстве же случаев партнера интересует не наша оценка - а его собственные чувства, желания и впечатления, его собственный внутренний мир. Все люди разные, поэтому наша оценка (какой бы верной она не была) едва ли совпадет с точкой зрения партнера. Партнер среагирует на сам факт оценки, и, скорее всего, станет оспаривать либо саму оценку, либо ваше право ее высказывать в том же самом - оценочном стиле:

Да ты и сам(а) небольшого ума.
Ты меня сама к этому провоцируешь.
Не твоего ума дело - пойди поучись!

Последняя фраза принадлежит уже к следующему типу барьеров.

Это - советы.

Советы

Я бы тебе не советовал так со мной обращаться.
Мой тебе совет - прекрати сейчас же!
Не советую тебе меня злить.

Если нас попросили о совете - совет следует дать. Но в других случаях советы всегда воспринимаются очень и очень настороженно и часто вызывают у партнера чувство протеста.

Отстань ты от меня со своими советами! (приказ)
Кто ты такой, чтобы мне советы давать? (вопрос)

Вот нам встретился и еще один, на первый взгляд - абсолютно безобидный барьер общения:

Вопросы (на которые не нужно или невозможно отвечать)

Что ты здесь делаешь?
Где тебя носило до двух ночи?
Кто ты такой вообще?
Как ты смеешь?
Ты в своём уме?
О чем ты сейчас думаешь, когда я с тобой разговариваю?

Любой вопрос предполагает ответ - но эти вопросы ответа не требуют. Предполагается, что партнер сам поймет, как вы злы, обижены, расстроены, как вы волновались. Но он-то как раз в этой ситуации вряд ли будет стремиться угадать ваши чувства. Он сам начнет задавать вопросы, не ожидая никакого ответа на них.

А твое какое дело?
А почему тебя это волнует?
Ты меня обидеть хочешь?
Замолчи сейчас же!

Партнер выйдет из себя и попробует прекратить неприятный ему разговор. Очень вероятно использование категорических требований - то есть - приказов (см. последнюю фразу).

Приказы

Прекрати меня злить!
Замолчи сейчас же!
Иди в свою комнату!
Сейчас же прекрати плакать!

Приказы отдают в армии и начальство на производстве. В семье и между близкими людьми предполагается равенство и взаимное уважение. Приказ - это всегда насилие в той или иной мере, поскольку желания двух людей совпадают полностью очень и очень редко. Приказ (даже если он абсолютно оправдан и справедлив) всегда вызывает чувство протеста и желание его оспорить.

А кто тебя злит?
Сама умолкни!
Не пойду, хоть режь меня!
Ты меня совсем добить хочешь?

Часто в такого рода разговорах люди теряют над собой контроль и начинают делать предположения, которые имеют отдаленное отношение к реальности, приписывают другим причины и намерения, которых на самом деле нет.

Ложные аргументации

Всем нам свойственно приписывать свои опасения другим людям. Например, кто-либо хочет попросить шефа повысить ему зарплату или предоставить пару дней отпуска за свой счет, боится сам, что шеф откажет, и именно это опасение приписывает шефу:

Вы никогда не в чем не идете мне навстречу!
С Вами просто невозможно разговаривать на серьезные темы!
Люди для Вас ничего не значат!
Ты меня не сможешь убедить в своей правоте - даже не пытайся!

От обычных оценок ложные аргументации отличаются тем, что в них концентрируются опасения конкретного человека, но эти опасения часто безо всяких к тому оснований приписываются другому. Партнер оказывается в очень сложном положении - оспаривать ложные аргументации - значит лишь еще больше дразнить другого, соглашаться же с абсурдом тоже не резон. Некоторые из ложных аргументаций превращаются в своего рода языковые штампы, но от этого их деструктивное влияние не уменьшается:

Ты меня в могилу свести хочешь!
Ты это делаешь специально, чтобы меня позлить!
Ты только о том и думаешь, как бы меня посильнее задеть!

Страх и агрессия, которые тесно переплетаются в такого рода высказываниях, очень сильно мешают открытой и честной коммуникации и часто являются следствием еще одной коммуникативной ошибки, мешающей человеку стать уверенным:

Обобщения, глобальные выводы из единичных случаев

Страх или другие сильные эмоции заставляют человека делать поспешные выводы. Не имея времени для множественных экспериментов, мы делаем поспешные выводы, которые едва ли будут надежными. Например:

Ты ни разу в жизни ничего для меня не сделал(а)!
Уборкой в нашем доме занимаюсь только я!
Ничего хорошего в жизни я от тебя не видела!
За всю нашу совместную жизнь ты ни разу даже гвоздя в стену не забил без уговоров!

Такие обобщения едва ли будут верными, да к тому же, партнер легко вспомнит, как он месяца три назад протер пыль или вбил гвоздь исключительно по собственной инициативе. Он вспомнит этот факт, и сам начнет приписывать нам свои опасения:

Ты меня никогда не слушаешь.
Тебя ни в чем невозможно убедить!

Склонность распространять единичные факты на всю вселенную тоже часто становится барьером открытой и честной коммуникации. Однажды, столкнувшись с отказом, мы опасаемся отказов впредь, и на этом основании приписываем другому качества, которыми он, возможно, совсем не обладает:

Он никогда ни в чем не уступит!
Ни один мужчина мной не может заинтересоваться ...

Ирония, язвительность

Шутки и подтрунивания друг над другом хороши до тех пор, пока они доставляют удовольствие обоим партнерам по общению. Здесь довольно легко можно потерять меру и перейти ту грань, за которой любые, даже самые безобидные в другой ситуации, слова начинаю обижать и злить партнера. Эта грань индивидуальна, очень зависит от ситуации, отношений между партнерами, от контекста разговора. Вполне нейтральные фразы, такие, как

Ну, ты у меня и герой!
Ты просто писаная красавица!
На тебя теперь вся школа с восхищением смотрит!

в иной ситуации могут вызвать довольно сильные (негативные) реакции партнера.

На эти и другие формы затрудненного общения люди обычно реагируют довольно эмоционально, причем эмоции чаще всего имеют негативный характер. Рост агрессивности, конечно, будет препятствовать формированию уверенности в себе, и барьеры общения в этом случае становятся препятствием нашему росту. Что же в этом случае мы можем сделать? Выход у нас всегда есть, есть даже несколько выходов из ситуации, когда барьеры общения мешают людям достичь ясности в коммуникации, разрушают их взаимоотношения. Мы можем игнорировать мешающее поведение, как бы перепрыгнуть барьер, мы можем запретить его, мы можем его разрушить.

Причем запрет в этом ряду - самая неэффективная форма поведения, поскольку сами запреты - одна из форм барьеров. Начнем с самого простого - с игнорирования барьера.

Поверх барьеров

Люди довольно редко используют барьеры общения для того, чтобы затруднить взаимопонимание, прекратить общение. Чаще они делают это непроизвольно и неосознанно. При этом они думают, что партнер прекрасно понимает, о чем, собственно, идет речь. Они говорят себе: «Это ведь и так ясно». Люди не замечают разницу, которая существует между тем, что они говорят, и тем, что они хотят сказать. Но чаще всего предположение о том, что все ясно без комментариев, оказывается неверным.

Непонимание «простых слов» очень раздражает, заставляет использовать все более и более сильные выражения, говорить все громче и громче, злиться и кипятиться. Если этот процесс будет нарастать с обеих сторон, то ожидать точности коммуникации не следует.

Игнорирование возникающего барьера заключается в том, что мы позволяем нашему партнеру злиться, неточно выражаться и использовать барьеры, сами же пытаемся сохранить спокойствие и говорить с ним дружелюбно и спокойно - в уверенной манере. Мы пропускаем мимо ушей нелестные замечания, сами же ведем себя максимально корректно и выдержано.
Очень важно при этом стараться не отвергать того, что говорит собеседник, создавать у него ощущение понимания и сотрудничества.

Конечно, трудно бывает сохранять спокойствие, особенно если на нас сыплются оскорбительные и явно не соответствующие действительности оценки. Но и в этом случае у нас всегда есть возможность согласиться с тем, с чем мы можем согласиться, подчеркнуть то, что ведет к взаимопониманию, отметить точки, в которых наши с партнером мнения совпадают .

Стараясь удержаться «поверх барьеров», мы не должны, конечно, отказываться от выражения своего собственного мнения и отношения к проблеме (иначе это очень напоминало бы неуверенность). Мы высказываем это мнение, но без спешки. Чтобы это мнение было выслушано и понято нашим «проблемным» партнером, сначала нужно добиться его внимания.
Соглашаясь с тем, с чем мы можем согласиться, мы завоевываем внимание партнера и обеспечиваем себе доступ к его вниманию «поверх барьеров».

Посмотрим на примере, как это выглядит в реальности.

Взрослая дочь разговаривает с матерью после достаточно шумного дня рождения дочери. В квартире - горы грязной посуды, грязь на полу, запах табачного дыма. Обе очень устали, но дочь довольна праздником, мать же - скорее раздражена и устала.

Мать: Кому нужны эти шумные празднества? Неужели нельзя было пригласить только пару самых близких друзей, а еще лучше - друга бы себе завела. Все-таки двадцать пять лет исполнилось, а у тебя только эти дурочки в подружках ходят. Вот бери все сама и мой после своих гостей!

Дочь:

Барьер	Поверх барьеров
- Кого хочу, того и приглашаю. Мой ведь день рождения. И не порть мне его, пожалуйста! Пошла бы лучше	- Да, действительно, народу было много, и посуды накопилась куча. Но мы славно повеселились и я очень довольна вечером. Если мы вместе дружно возьмемся, то быстренько со всем этим справимся.

Мать: А девчонки-то все уже замужем. Одна ты меня изводишь. Вон сколько денег на еду и выпивку угрохали. Лучше бы тебе платье новое купили. А то ходишь, как оборванка.

Дочь:

Барьер	Поверх барьеров
- Мои деньги - что хочу, то и покупаю. И вообще - отстань от меня. Так и норовишь мне праздник испортить. Уйди, не стой над душой!	- Да, денег ушло немало. Но я не хотела в свой юбилей скупиться. Главное, что все так славно вышло.

Мать: Так устала, что не знаю, как на работу завтра пойду. Действительно, наверное, прилягу...

Дочь:

Барьер	Поверх барьеров
- Ну да, а я тут одна вкалывать буду! Вот и вся твоя любовь в этом! Ты своего добилась! (Плачет)	- Отдохни, конечно. Я бы тоже вздремнула. Сейчас домою посуду и присоединюсь.

Обратите внимание: дочери совсем не трудно не поддаться на искушение самой приступить к строительству барьеров - она лишь соглашается с тем в словах матери, с чем она может согласиться, и пропускает мимо ушей все обидное, ложное, оскорбительное. Она ведет разговор, как бы поднимаясь выше барьеров.

Этот способ сохранить уверенность в себе достаточно прост и эффективен - за исключением тех случаев, когда тема разговора принципиально важна, или когда партнер по разговору находится в очень сильном эмоциональном возбуждении. В этих случаях нам, возможно, придется «ломать барьеры».

Сломать барьеры

Из вышеприведенного примера видно, что игнорирование барьеров, хоть и не приводит. к росту напряжения, но и не снижает существенно готовность партнера самоотверженно строить новые и новые барьеры. В случае, если мы не хотим мириться со скрывающейся за барьерами агрессивностью, то нам нужно будет получить к ней непосредственный доступ, сломав барьер. Это можно сделать двумя способами: мы можем попытаться «надавить» на партнера, просто запретить ему разговаривать с нами в таком тоне. Мы можем, например, сказать:

Прекрати сейчас же мною командовать!
Перестань разговаривать со мной как с маленькой девочкой!
Оставь, пожалуйста, этот тон!

В этом случае партнер, скорее всего, будет продолжать делать то, что нам больше всего не нравится - ведь приказы и советы, содержащиеся в этих фразах, будут его «подстегивать» к еще большей агрессивности.

Мы можем вспомнить о прt:имуществах использования местоимения «Я» и сказать примерно следующее:

Мне неприятны твои упреки в мой день рождения.
Я не хочу сейчас с тобой спорить, и мне было бы приятнее разговаривать в более спокойной манере.
Я считаю себя взрослым человеком и хочу, чтобы со мной говорили с большим уважением.

В этом случае у нас будет больше шансов на взаимопонимание, и в официальных отношениях такие фразы вполне допустимы. Но мы предполагаем наличие межличностных отношений и здесь у нас есть еще один важный резерв.
В межличностных отношениях вполне допустим и даже желателен разговор о чувствах другого. Самое эффективное средство разрушения барьеров - отражение чувств. Давайте посмотрим, как это работает:

Мать: - Кому нужны эти шумные празднества? Неужели нельзя было пригласить только пару самых близких друзей, а еще лучше - друга бы себе завела. Все-таки двадцать пять лет исполнилось, а у тебя - только эти дурочки в подружках ходят. Вот бери все сама мой после своих друзей!

Дочь:

Поверх барьеров

Сломать барьер

- Да, действительно, народу было много, и посуды накопилась куча. Но мы славно повеселились и я очень довольна вечером. Если мы вместе дружно возьмемся, то быстренько со всем этим справuмся.

- Я вижу, мама, что ты очень устала и хочешь отдохнуть. Я понимаю, что ты желаешь мне счастья. Чем больше я буду бывать в разных компаниях, тем легче мне будет найти настоящего человека. Но, чтобы меня приглашали к себе - мне и самой нужно устраивать вечеринки. Если ты очень устала, я caмa могу справиться с посудой.

Мать: А девчонки-то все уже замужем. Одна ты меня изводишь. Зачем тебе нужны их семейные посиделки? Вон сколько денег на еду и выпивку угрохали. Лучше бы тебе платье новое купили. А то ходишь как оборванка.

Дочь:

Поверх барьеров	Сломать барьер
- Да, денег ушло немало. Но я не хотела в свой юбилей скупиться. Главное, что все так славно вышло.	- То есть, мама, ты считаешь, что выбор гостей был неудачным? Но мне хотелось еще и свой день рождения отпраздновать с приятными для меня людьми.

Мать: - Так устала, что не знаю, как на работу завтра пойду. Действительно, наверное, прилягу.

Дочь:

Поверх барьеров	Сломать барьер
- Отдохни, конечно. Я бы тоже вздремнула. Сейчас домою посуду и присоединюсь.	- Иди, конечно. Перед работой тебе нужно отдохнуть. Я постараюсь поскорее закончить и сама спать лягу.

Нет особой нужды подробно говорить о том, что разрушение барьеров требует больших усилий, чем их игнорирование. Но польза, которую приносит разрушение барьеров межличностным отношениям, легко компенсирует все психические затраты. По мере укрепления отношений все реже и реже вам придется тратить на это силы и энергию.

Существует несколько простых правил, в соответствии с которыми барьеры общения можно терпеть, игнорировать и разрушать.

Не используйте сами барьеры общения! Заменяйте их открытым выражением желаний и чувств. (Чья проблема?).
Говорите о своих чувствах и проблемах, если ваша проблема существенно больше, чем проблема партнера. Игнорируйте барьеры, которые строит партнер.
Говорите о чувствах партнера, если его проблема больше, чем ваша собственная. Разрушайте барьеры, которые строит партнер. (Наша ли это проблема?).
Если проблема касается ваших с партнером взаимоотношений - говорите о чувствах и отношениях.
Если проблема деловая и не имеет отношения к вашим взаимоотношениям - говорите о формальной сути проблемы.

Взгляните на следующий рисунок, он поясняет эти правила:

Проблема касается ваших взаимоотношений с партнером	3) Можно ограничиться игнорированием барьеров и открытым выражением своих чувств и желаний	4) Необходимо разрушать барьеры, отражая чувства партнера и пересказывая его проблемы
Проблема лежит вне сферы ваших взаимоотношений		2) Можно ограничиться игнорированием барьеров и пересказом проблем партнера
	Проблема, которая заботит вас, значительно существеннее, чем проблема вашего партнера	Проблема вашего партнера больше, чем ваша собственная

'Посмотрим, как это выглядит в реальности:

Квадрат 1: наша собственная проблема, не касающаяся взаимоотношений.

На работе вас незаслуженно критикует начальство. Когда вы об этом говорите жене (мужу) тот (та) начинает обвинять вас в трусости и лени. Вы игнорируете барьеры и лишь еще раз говорите о том, что произошло, и что вы нуждаетесь в поддержке и совете.

Квадрат 2: у партнера проблема, не касающаяся взаимоотношений.

Вашего мужа (жену) на работе незаслуженно критикует начальник. Он (она) приходит домой и нападает на всех с упреками и обвинениями. Вы пытаетесь выяснить, что привело партнера в такое состояние, и, если проблема вне сферы взаимоотношений, помогаете ему ( ей) самой найти выход из трудной ситуации.

Квадрат 3: наша собственная проблема из сферы ваших взаимоотношений с партнером.

В присутствии гостей партнер часто начинает язвить и подтрунивать над вами, что сильно вас задевает. Когда гости уходят, вы говорите об этом партнеру несколько раз, не обращая внимания на его уколы и насмешки.

Квадрат 4: у партнера проблема из сферы ваших взаимоотношений.

Вашего ребенка кто-то обидел в школе, он пришел домой весь в слезах, разбросал вещи по комнате. Вы говорите о чувствах ребенка, о том, что вы его любите и хотите ему помочь.

Конечно, существует масса промежуточных ситуаций, в которых вам, возможно, придется гибко менять стратегию разговора с партнером. Если такая гибкая смена стратегии у вас начнет получаться - значит, вы на верном пути и ваша уверенность в себе уже начала улучшать ваши отношения с партнером.

Межличностные отношения и уверенность в семье

Семьи без межличностных отношений не бывает. В лучшем случае такую семью можно назвать деловым партнерством по совместной эксплуатации жилья и обучению детей социальным навыкам.

Воспитание детей и семейные отношения основаны на чувствах. Именно эмоциональные отношения между членами семьи создают почву для уверенности в себе и удовлетворенности своей частной жизнью. Мы не будем подробно останавливаться на специфике уверенности в себе в этой важнейшей сфере нашей жизни - из вышеприведенных примеров, я надеюсь, ясен ее смысл.

Межличностные отношения и уверенность на работе

«Какие еще межличностные отношения могут быть на работе? Работа есть работа. Нужно делом заниматься, а не ерундой». Эти или подобные слова часто можно слышать от «жестких»; «деловых» руководителей - и в чем-то с ними нужно согласиться. На работе действительно нужно заниматься делом. Но невозможно заниматься делом долго и продуктивно - и при этом оставаться совершенно равнодушным к этому делу и к людям, с которыми мы этим делом совместно занимаемся.

Мы всегда как-то относимся к сути нашей работы, к распоряжениям начальства и поведению подчиненных, к тем людям, с которыми мы делим рабочие обязанности. Конечно, межличностное и деловое, функциональное общение - это две абсолютно разные, противоречащие друг другу реальности. Но это одновременно - и реальности, которые тесно связаны друг с другом, которые друг без друга не существуют.

Для того чтобы на деловые отношения перестали влиять чувства и желания людей - нужно полностью устранить людей из этих деловых отношений, заменить машинами. Об этом мечтали многие люди. Все эти мечты оказались утопией.
Чувства и отношения приходится вплетать в функционирование, приходится мирить с ним. И это - задача вполне выполнимая. Выполнимая, если принимать во внимание законы развития межличностных отношений в их применении к менеджменту и психологии организаций. Вот несколько бесспорных истин, каждая из которых, так или иначе, касается затронутой нами темы.

1. Люди, чувствующие себя хорошо, лучше работают и достигают более впечатляющих результатов.

С этим утверждением вряд ли кто будет спорить, и из него следует очень важный для нас вывод: забота о хорошем самочувствии сотрудников выгодна для владельца предприятия.

2. На работе часто приходится заниматься делами, нам неприятными, скучными и отнимающими много нашего личного времени.

Неприятными вещами приходится заниматься и другим людям - причем характер и сила неприятных эмоций у разных людей различаются. Более того, то, что приятно одному человеку, может сильно не нравится начальству, подчиненным, или сослуживцам. Все люди стараются избегать того, что доставляет им неприятные эмоции - и заставить их делать это будет очень и очень сложно. Они будут отлынивать от такой работы.

Вот из этих двух истин проистекают функции и место открытого выражения и отражения чувств в официальной обстановке. Чтобы узнать, как относятся к своей работе сослуживцы и подчиненные, - нужно помогать им говорить о своих чувствах и внимательно их слушать.

Чтобы поддерживать их позитивное отношение к работе, нужно чаще поощрять их и подбадривать. Для этого как нельзя лучше подходит открытое выражение позитивных чувств.

Мы не можем здесь подробно обсуждать все аспекты официального и делового общения. Нас интересует в первую очередь то, что связано с уверенностью в себе - и здесь есть несколько бесспорных, но почему-то часто оспариваемых фактов.

Остановимся подробней на том, что вызывает сомнения.

На работе не место эмоциям - здесь нужно дело делать и работай заниматься.

Дело нужно делать, но ничто не мешает при этом получать удовольствие от работы. Никто не сможет долго работать, если работа не приносит удовольствие или не дает надежду на удовольствие в будущем.

Заставлять «работать из-под палки» можно, но невозможно этим заниматься долго. Слишком много требуется усилий, слишком непродуктивен такой труд. Такой труд означает пустую трату энергии.

Уверенных людей не любят начальники. Если я начну вести себя в уверенной манере с моим шефом, то тут же потеряю эту
работу, не смогу его ни о чем просить впредь.

Это, вообще говоря, не факт. Людям свойственно приписывать свои опасения их партнерам. То, что мы боимся притеснений со стороны шефа, еще не значит, что он пойдет на эти притеснения. Факт состоит в другом: с уверенными людьми больше считаются, их принимают всерьез. Дурная работа редко достается им, зато действительно серьезные и перспективные разработки поручат скорее именно уверенным и оптимистичным сотрудникам.

Вот один пример этому:

Молодой человек (его зовут Андрей) после окончания технического колледжа нашел работу в частной сапожной мастерской с очень неплохой сдельной оплатой. В цеху в ряд стоят станки, за работой наблюдает очень строгий (и любящий выпить) мастер. Порядки в мастерской тоже строгие - и всегда есть к чему придраться. В последнее время мастер взял за правило публично критиковать именно Андрея. Он - новичок, и, конечно, допускает довольно много ошибок и промахов. Каждый понедельник начинается с публичного разноса: мастер выходит из своей каморки, подходит к станку Андрея и в довольно оскорбительной манере устраивает ему «разнос».

Другие рабочие очень быстро переняли манеру мастера и теперь тоже считают своим долгом как-либо уколоть Андрея. Потерять эту работу он не хочет, но дальше работать так он просто не может.

Конечно, Андрей боится мастера. Конечно, он боится, что ничего хорошего из разговора с ним не выйдет - только новые издевательства спровоцирует. Конечно, ему этот разговор неприятен. Он много раз думал о том, чтобы просто уволиться и поискать другую работу Но это означало бы бегство, Андрей знает, что в будущем ему в этом случае еще трудней было бы отстаивать свои интересы. Чувство собственного достоинства, самоуважение Андрею дороже. Он решается на следующий разговор:

«- Иван Иванович, я хочу с вами поговорить по очень важному для меня вопросу. Когда у вас будет для меня свободное время?

- А что случилось? Некогда сейчас разговаривать - работать нужно!

-Я о работе и хочу с вами поговорить. Я очень ценю ваш опыт ваши знания. Советы, которые вы мне даете, очень мне важны, как ваша критика. Но, когда вы критикуете меня при всех людях (как это было сегодня до обеда), я очень волнуюсь и долго не могу успокоиться: Это очень мешает мне работать, да и ваши замечания мне так очень трудно понять. Я мог бы сам заходить к вам в кабинет за советом - и тогда я лучше пойjиу все ваши замечания.

- Странный ты какой! А где же мне тебе замечания делать, как не у станка!

- Действительно, в кабинете это, может быть, и не очень удобно, но в цеху я очень волнуюсь и все равно ничего не понимаю. Если потребуется техническая консультация - то можно и у станка. Но только не при всех людях. Это очень меня задевает, и я потом долго не могу успокоиться, не могу нормально работать.

Андрей замолкает и смотрит в глаза мастеру. Удивительно, , мастер не выдерживает взгляда, и говорит примерно следующее:

- Ну и чувствительная же молодежь пошла! Иди работай - нечего слюни распускать!

Андрей был очень расстроен - ведь разговор, похоже, ничего е не дал. Но далее произошло следующее. Когда в следующий понедельник мастер вышел из «кабинета» в дурном расположении духа с явным намерением учинить «разнос», он сначала направился прямиком к станку Андрея. Он даже открыл рот и посмотрел на Андрея не очень ясным взглядом. Затем он на секунду задумался, махнул рукой - и перешел к следующему станку.

Никаких иных негативных последствий Андрей не заметил. Его перестал распекать мастер, он сам начал себя уважать немножко больше. У Андрея не было возможности требовать чего-либо от мастера, но у него было безусловное право сказать о своих чувствах и желаниях. Он сделал это - и начал замечать, что даже критика мастера стала значительно деликатнее, уважительнее и точнее. Мастер просто нашел себе другой объект для распеканий.

Самопроверка

В следующем далее фрагменте одного семейного диалога я выделил несколько фраз, в которых можно обнаружить признаки неуверенности (отказ от своих чувств), уверенности (открытого выражения желаний и чувств) и агрессивности (барьеры общения).

Попробуйте отметить, чем, по-вашему, является каждая из фраз. Пожалуйста, отметьте буквой А агрессивные фразы (барьеры общения), буквой И - игнорирование, буквой У - уверенные. В конце главы вы найдете ключ для самопроверки. Если вы наберете более 8 совпадений с ключом, то можно считать, что вы знаете, что такое уверенность в себе в сфере межличностных отношений.

Задание 2. Оценка уверенности в межличностных отношениях

1. Она: Ты абсолютно ничего не делаешь по дому. Сын совсем от рук отбился - в школе получает одни тройки.

2. Он: Дома я вкалываю не меньше твоего. А до сына просто руки не доходят, сама знаешь, сколько сейчас работы навалилось. Могла бы и сама с ним поговорить. Бездельник! Весь в твоего папашу.

3. Она: Извини, просто очень устала сегодня. Боюсь, что сыну моих слов мало. Он уже у нас взрослый, и мне кажется, что к твоим словам он будет более внимателен.

4. Он: Вот я и говорю - весь в твоего папашу. Человеческого языка не понимает. Скотина.

5. Она: Я понимаю, что у тебя сейчас очень много работы, и ты тоже сильно устаешь. Но я бы хотела вместе с тобой подумать, как нам убедить сына в том, что без хороших оценок в выпускном классе ему трудно будет поступить в институт.

6. Он: Поступит он, не волнуйся. Я для того и вкалываю, чтобы деньги были на его учебу.

7. Она: Деньги, конечно, не помешают. Но меня очень волнует его отношение к учебе - и я надеюсь на твою помощь. Мне кажется, что учеба его совершенно перестала интересовать. В институте ему в таком случае абсолютно нечего делать.

8. Он: Ничего без меня сделать не можешь. Ладно, я ему сегодня вечером устрою веселую жизнь.

9. Она: Вот этого-то я как раз и не хочу. Я боюсь, что наша строгость может совсем убить его интерес к школе. Я сама не могу придумать, как иначе можно показать ему, что знания никогда лииmими не бывают.

10. Он: Остолоп. Я вот сам всему научился, и· никто меня никогда не уговаривал учиться.

11. Она: У него сейчас появились новые друзья, и я боюсь, что это - их влияние. Мне кажется, он тебя очень уважает, и ты мог бы поправить дело.

12. Он: Может, взять его как-нибудь с собой в командировку? Посмотрит, чем я занимаюсь. Да и ты немножко отдохнешь от нас обоих.

Пожалуй, даже без ключа вы смогли определить, кто в этом разговоре ведет себя агрессивно, а кто - уверенно. Не так ли? Проверьте теперь, насколько точны ваши оценки.

Резюме

Что-либо чувствовать - это качество, которое человека делает человеком. Чувства бывают разные -положительные и негативные, сильные и слабые, крепкие и мимолетные. Что-либо чувствовать - это не стыдно, это присуще любому человеку.

Конечно, одни и те же события или действия у разных людей вызывают разные чувства. В этом тоже нет ничего удивительного. Именно это делает нашу жизнь насыщенной и интересной. Именно это дает нам надежду на удовлетворение одной из главных потребностей человека - потребности в эмоциональном контакте. Из этого эмоционального контакта вырастают межличностные отношения. В отсутствии эмоционального контакта межличностные отношения сохнут и умирают.

Мы можем очень многое сами сделать для развития межличностных отношений, если поймем, чrо не следует стесняться своих чувств, не следует стесняться говорить о чувствах. близких нам людей. Поверьте, им этого не хватает! Этого часто не хватает и нам самим. Не скрывайте своей радости, гордости, счастья и любви. Не скрывайте свою злость, раздражение или обиду. Но: выражайте свои чувства прямо и открыто, от своего лица, не навязывайте другим своих оценок и желаний.

Говорите открыто о своих чувствах и желаниях, пытайтесь понять чувства и желания других людей, и говорите о них тогда и там, где это уместно и с теми людьми, с которыми вы хотите сохранять или развивать межличностные отношения. В этом все заинтересованы. Это всем пойдет на пользу.

Ключ к заданию 1.

Подсчитайте. число совпадений ваших ответов с ключом. Если вы набрали 8 и более баллов, то можно считать, что вы знаете признаки уверенности в межличностных отношениях.

Номер фрагмента	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11
Правильный вариант ответа	А	А	У	А	У	И	У	И	У	А	У

ЛИТЕРАТУРА

1. Аннекен Р и др. Тренинг коммуникации в парах. Руководство для психологов. Материалы DGVT № 2. URL: https://www.romek.ru/ru/dgvt-anons

2. Байярд Р.Т, Байярд Д. Ваш беспокойный подросток: Практическое руководство для отчаявшихся родителей. -- М.: Просвещение, 1991.

3. Бандура А. Теория социального научения. - С.-Пб.: Евразия, 1999.

4. Жинот Х. Учитель и ребенок: Книга для родителей и учителей. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.

5. Лабунская В.А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. - Ростов-на-Дону, Феникс, 1999.

6. Смит МДж. Тренинг уверенности в себе. - С.-Пб.: Речь, 2000.

7. Эллис А. Психотренинг rio методу Альберта Эллиса. -С.-Пб.: Питер, 1999.

8. Эллис А., Ландж А. Не давите мне на психику! Искусство психологической самозащиты. - С.-Пб.: Питер, 1997.

9. Salter А. Conditioned reflex therapy. -New York: Capricorn, 1949.

10. Wolpe J. Psychotherapy bу reciprocal inhibition. - Stanford, 1958.

11. Wolpe J. The practice of behavior therapy. - NY, 1969.

В статье представлена технология тренинга уверенности в себе в межличностных отношениях. Рассмотрены понятия барьеров в общении и технология открытого выражения чувств, преодолевающая эти барьеры.

Загрузить файл

Ромек В.Г. Развитие уверенности в межличностных отношениях (2000). Полный текст.

Теги

Полнотекстовая статья

Статья

Год публикации

2000

Ромек В.Г. Уверенность в себе: Этический аспект (1999). Полный текст.

romek — Fri, 01 Apr 2022 05:11:26 +0000

Ромек В.Г. Уверенность в себе: Этический аспект (1999). Полный текст. romek пт, 04/01/2022 - 08:11

Уверенность в себе: этический аспект // Журнал практического психолога, №9, 1999, с.3-14

Введение

На новогодний утренник в школе, где учится моя дочь, я немного опоздал, и застал только кульминацию захватывающего действа, инсценированного школьниками. Баба Яга подбросила в школьные завтраки страшную отраву - капсулы "Я". Все ученики начали говорить и думать только о себе, отказывались слушаться завуча, точнее - задавали ужасный вопрос: "А почему я должен это делать?". Ответ "Потому что я так сказала" - не производил на отравленных "Я" никакого впечатления. В общем - сущий ужас.

Положение, понятное дело, спасла добрая волшебница, которая потихоньку подсунула детям витамин "Мы", они его проглотили и - жизнь снова стала счастливой и солнечной. "Мы" дружно прокричали: "Ёлочка, зажгись!", и загорелся огонь любви и единения. Завуч произнесла слова поздравления.

Критерии счета

Ясный и однозначный лейтмотив школьного спектакля вызывает ряд вопросов, ответы на которые с точки зрения современных теорий уверенности в себе далеко неоднозначны.

Добавляет ли уверенности в себе принадлежность к группе, эмоциональная идентификация с целями коллектива (Петровский, 1978)? Или наоборот: уверенность означает противопоставление себя, собственного мнения мнению других людей, без оглядки на окружающих (Сальтер, 1949)? На основании каких признаков мы должны судить об уверенности в себе? Может быть действительно, вопреки всем теориям, именно чувство единения и принадлежности группе помогает избавиться от социального страха, осознать свои права и поверить в себя?

Психологами предложено уже немало критериев оценки уверенности в себе: поведенческих, эмоциональных, когнитивных, социально-психологических. Попробуем оценить с точки зрения этих критериев результаты действия отравы с этикеткой "Я".

Самыми простыми с точки зрения оценки кажутся особенности поведения маленьких актеров. Уверенностью в себе можно было бы считать, например, владение завершенными схемами поведения (Лазарус, 1973, 1978), или некоторые его особенности (Сальтер, 1949). Можно было бы попробовать опереться на индикаторы социального страха (Вольпе, 1969) или выученной беспомощности (Селигман, 1975). Не было бы большой натяжкой попробовать оценить школьную успеваемость отравленных. Мы начнем наш анализ со схем поведения в том порядке, в каком их называет Арнольд Лазарус, поскольку именно здесь можно увидеть наибольшие противоречия научных данных "духу" школьного спектакля. Что же именно, какие особенности поведения Лазарус считает основой уверенности в себе и социальной компетентности и в какой мере они соответствуют зафиксированному в школьном сценарии идеалу?

1. Способность открыто говорить о своих желаниях и требованиях.

Употребление витамина "Мы" вряд ли будет способствовать открытому выражению потребностей, желаний, и, тем более, - требований. Скорее, "вылечившимся" детишкам придется отказываться от личных желаний в пользу мнения и желаний большинства. Трудно вообразить себе такой сплоченный коллектив, в котором бы общие цели максимально соответствовали потребностям отдельных его участников (люди все-таки - разные), и в котором бы каждый без лицемерия мог говорить: "мы все хотим, требуем одного и того же, а именно:…".

2. Способность сказать "Нет".

И с этим навыком возникают определенные проблемы, очень похожие на только что описанные. Единодушное коллективное "Нет" очень труднодостижимо, из-за индивидуальности желаний, целей, ценностей, уровня интеллекта и т.д.

3. Способность открыто говорить о своих чувствах.

Ну этого уж вскормленные на витамине "Мы" не могут никогда и не при каких обстоятельствах. Попробуйте-ка выразить свои собственные чувства открыто, не используя местоимения "Я".

4. Умение устанавливать, поддерживать и заканчивать разговор.

Этот навык коллективистам, конечно, удается лучше всего, особенно последний его компонент. Бойкот "чужака" и поддержка "своих" всегда удавались лучше в коллективе единомышленников, руководимых вождем на основе простой и близкой массам идеи, так что каждый громко говорил "мы", подразумевая - "он".

Отчего же идеи классиков тренинга уверенности так далеки оказались от воспроизведенного десятки раз сценария школьного спектакля? Почему "я" было отнесено к отраве, мешающей счастливой школьной жизни? Ведь именно "использование местоимения Я" еще один классик уверенности - Андрэ Сальтер - назвал среди шести характеристик уверенности в себе, а попытки спрятаться за неопределенными формулировками ("все ученики нашего класса хотят…", "правительство работает", "мы боремся с преступностью") считал проявлением слабости и неуверенности в своих силах. Неужели Россия - настолько особенная страна, что даже классику психологии уверенности нужно переписывать в специальной "русской" версии?

"Я" - последняя буква в алфавите

Особое отношение к проявлениям индивидуальности в России, конечно, имеет многочисленные культурные и социально-политические предпосылки. Конечно же, общественные цели и коллективная ответственность за результаты действий всегда ценились выше личных целей и личной ответственности. Местоимение "Я" в этом смысле - достаточно неудобная форма выражения того, что ценится выше - после "я" приходится постоянно добавлять "от лица нашей организации", "я, как и весь народ России, как и все люди моего города, как и все прогрессивное человечество". Так ведь удобно, выгодно, социально одобряемо, нормативно.

о, к сожалению, ложно и малопродуктивно. Люди, множество "я", учащихся в школьном классе, живущих в моем городе и составляющих прогрессивное человечество, все же - разные люди, с разными "я", с разной мотивацией и с разной степенью согласия с принятым в качестве нормативного мнением.

Более того, именно мнение меньшинства, а в решающие моменты истории - и отдельных лиц, которое даже лексически трудно выразить в безличной форме или от третьего лица ("есть мнение", "некоторые полагают"), часто оказывает решающее влияние на принятие наиболее творческих и продуктивных решений. Не вследствие ли этого уверенность в себе считают одним из главных качеств, заставляющих серое большинство считаться с неординарными решениями и идеями (Майерс, 1997, 391-392)?

Наглость - второе счастье

Но не случится ли так, что преувеличение значения личных мнений, сомнений, желаний и ценностей приведет к санкциям со стороны социального окружения. Иными словами: хорошо ли это - в явной и открытой форме говорить о своих желаниях, мнениях и чувствах? Не получается ли так, что человек уверенный в себе - это человек переоценивающий свои возможности и не умеющий сдерживать свои эмоции? Не будет ли от этого какого худа?

Именно так и получается. А вот худа не будет. Действительно, уверенность в себе - это переоценка позитивных сторон своих навыков, способностей, переоценка шансов, которые нам предоставляет окружающий нас мир (Ромек, 1996). Но - парадокс: именно эта неадекватно позитивная оценка позволяет ее обладателю браться за многое и многого достигать в тот момент, когда неуверенный постоянно сомневается и не может принять решение.

Относительно невоздержанности в выражении эмоций я тоже должен ответить "да" - уверенный в себе человек часто выражает эмоции, до которых другим и дела нет. Но именно это помогает стать душой компании, заводить новых друзей, спасает от одиночества и т.д. По этому поводу мне вспоминается рекомендация, которую давал Андрэ Сальтер своим клиентам: "Не будь чувствительным, будь - эмоциональным". А вот какова связь между уверенностью и социальной компетентностью - это отдельный вопрос...

Самоуверенность и самоуважение

Конечно, всегда остается опасность переборщить. Не производит хорошего впечатления человек, за самоуверенными высказываниями и претензиями (на власть, внимание, на должность) которого ничего не стоит - никакой самобытности, никаких знаний, никакого опыта. Это - тот случай, который однозначно осуждается в большинстве культур, за исключением, может быть, лишь крайне индивидуалистичных. И именно этого следовало бы опасаться - чрезмерной переоценки своего потенциала. В спектакле же, как кажется, нечто другое - полный отказ и запрет позитивной самопрезентации. Ответ "я" на вопрос "Кто это все натворил?" предполагается только в случае, если сотворено нечто ужасное. Контроль и такого рода самопрезентация закономерно провоцируют эмоции, которые положительными никак назвать нельзя, а именно: чувства стыда, страха и вины. Жесткий контроль позитивных "Я - высказываний" таким образом закономерно препятствует чувствам гордости, смелости, инициативе, и в конечном счете - разрушает самоуважение. В отсутствии внутренней основы самоуважения детям приходится искать для него внешнюю основу: дорогая одежда, пейджер на боку - не самые неприятные следствия этого. Унижение одноклассников, агрессивные действия, нецензурная брань и асоциальное поведение - следствия в значительно большей степени опасные во всех отношениях.

Можно ли рассматривать агрессивный стандарт самоутверждения в качестве следствия социальной ингибиции стандартов уверенного самоутверждения? С точки зрения сегодняшнего уровня знаний об уверенности в себе - именно так оно и есть. Теоретические соображения относительно того, что агрессивность часто провоцируется неверием или неспособностью достичь своих целей в уверенной манере, подкрепляются практикой тренинга уверенности в себе. В ситуации, когда самоутверждение (отстаивание своих прав, например) становится неизбежным, многие ведут себя агрессивно не "по убеждению", а лишь потому, что других способов самоутверждения просто не знают, не научены им. Самоутверждение за счет пугающей внешности, унижения или запугивания других, подчеркивания собственного социального статуса, происходит повсеместно не "по убеждению", а от неспособности к иным формам самоутверждения. Люди, которые им не обучены сами и других научить этому не могут, увеличивая катастрофическим образом долю агрессивности в обществе.

Неужели нельзя добиться самоуважения, не унижая при этом других? Неужели не придуманы еще способы уважать себя, не разрушая при этом самоуважения других? Конечно, можно, конечно, придуманы. Вот только - не научены, и потому других научить не можем. Сама среда, сам социум и принятые в нем нормы "не настроены" на уверенность в себе и самоутверждение. Помимо примера, приведенного в начале статьи, здесь можно указать еще множество фактов, подтверждающих это: репрессивный характер всех правил и установлений, чаще всего не предусматривающих системы поощрений, шаткость законодательной базы, никак не обеспечивающей защиту личных прав, недостаточность личной подписи человека (необходимость удостоверения ее печатью организации), слабая система защиты интеллектуальной собственности и собственности вообще, пренебрежение личной собственностью и т.д. и т.п.

Можно ли в этих условиях удивляться, что уверенность в себе не вписывается в современную систему ценностей школы, где учиться моя дочь, в систему социализации моей страны, понимается почти как полный аналог самоуверенности, наглости и хамства?

Себялюбие и агрессивность

Конечно, не все так печально, и многие все же находят пути и способы самоутверждения, добиваются так или иначе осуществления своих желаний, уважают себя и свои чувства несмотря ни на что. Проблема, однако состоит в том, что самореализация в большинстве случаев происходит вопреки, а не вследствие социального контроля, предполагает в той или иной степени противостояние социальным нормам, их игнорирование или пренебрежение ими. Поскольку все это означает борьбу с социумом, то самореализация предполагает большие затраты сил, денег и энергии, а в определенных случаях провоцирует агрессивное самоутверждение. Такого рода "аномальное", часто - агрессивное, самоутверждение тоже, в свою очередь, становится привычным и нормативным. Все, что связано с разрушением вопреки желанию или привычкам большинства, неизбежно несет на себе отпечаток агрессивности.

Уверенность в себе и социальная компетентность

Но так ли уж неизбежно?

Напористой ассертивностью и агрессивным самоутверждением (Вольпе, 1969) не исчерпывается весь багаж знаний, накопленный современной психологией. Некоторое противоречие морального порядка, заложенное в самом понятии уверенности в себе, до некоторой степени игнорирующем желания и потребности других людей, начиная от незнакомых официальных лиц и заканчивая самыми близкими людьми, бурно дискутировалась в научной литературе начала 70-х годов. Идентичность понятий "социальная компетентность" и "уверенность в себе" была поставлена под сомнение сначала в общетеоретическом (Циммер, 1978), а затем - и в практическом плане.

Социальная компетентность была определена как особый навык, умение находить компромисс между самореализацией и социальным приспособлением, умением добиваться максимума осуществления собственных желаний, не ущемляя при этом права других на осуществление желаний их собственных.

Уверенность в себе в этом процессе необходима, но не достаточна, поскольку в классическом ее понимании (см. выше) не предусмотрен никакой механизм, помогающий окружению приспособиться к нашим желаниям и помогающий другим захотеть их осуществления. Косвенно предполагается, что если во всех действиях и вербализациях человек ограничивается осведомлением других о своих правах и желаниях, и не допускает при этом никакого давления на партнеров, то это уже само предоставляет партнеру право согласиться или отвергнуть просьбу или требование.

Но как же быть тогда в случае, если партнер, партнеры, социальная среда, стремятся совсем не к тому, что составляет предмет моих желаний? Как быть, если партнер - хам и унижение других - стиль его жизни? Как остаться уверенным в себе, как достичь своего и не потерять самоуважение? Ответ довольно невнятен, но он все же есть. Хамом становятся от недостатка воспитания и от неспособности достичь своих целей другим (сами понимаете, каким) способом. Не обучены.

Довольно долго агрессивность и хамство с одной стороны, и неуверенность и пассивность - с другой пытались представить и анализировать как некоторые полярные качества, неприемлемые с этической, медицинской и экономической точки зрения. Множество раз было доказано, что агрессивность и неуверенность негативно сказываются на здоровье, как физическом, так и социальном, на экономических показателях, на уровне дохода семьи и т.д.

Развитие этой линии исследований привело еще к одному важному результату: неуверенность и агрессивность стали пониматься как две разные формы проявления отсутствия уверенности в себе. Социальная же компетентность - как результат особого стиля уверенного поведения, при котором навыки уверенности (различные в сфере официальных и межличностных отношений) автоматизированы и дают возможность гибко менять стратегию и планы поведения с учетом узкого (особенности социальной ситуации) и широкого (социальные нормы и условия) контекста (Ромек, 1996).

Это, второе, понимания соотношения уверенности в себе, агрессивности и социальной компетентности, стало основой решения этической проблемы самоутверждения, так или иначе затрагивающего личные интересы других людей или общественные интересы.

Этика уверенности в себе

Уверенное поведение с точки зрения этики можно рассматривать как наименее затрагивающий интересы других людей способ коммуникаций, создающий возможности неагрессивного и социально компетентного самоутверждения. Попробуем обозначить основные, самые существенные характеристики этого способа поведения.

1) Оптимизм и само-эффективность (Селигман, 1975; Бандура, 1977).

Иными словами эту характеристику человека можно обозначить как чувство уверенности в себе. В двух словах этот комплекс эмоционально-когнитивных характеристик описывается следующим образом: в большинстве моментов времени человек высоко (позитивно) оценивает свои навыки и способности, вероятность осуществления желаний и достижения личных целей. Успехи считаются личной заслугой, недостатки приписываются временному неблагоприятному стечению обстоятельств. Привычные позитивные оценки препятствуют самоуничижению в любых его формах и унижению других людей. Почему так? Очень просто! Трудно выразить в словах то, о чем не думаешь.

2) Открытость.

Все желания, чувства, просьбы, требования и претензии выражаются в открытой форме, от первого лица. Приказы, советы, наставления, обобщенные оценки переформулируются в "Я-высказывания". Такого рода вербализации мало у кого вызывают категорические возражения, препятствуют недопониманию и ложным истолкованиям. На этом пункте сходятся большинство психологов, используя иные синонимичные наименования (конгруэнтность, истинность, самотождественность и т.д.)

3) Спонтанность.

Действия совершаются спонтанно, без долгого обдумывания и откладывания решающего разговора. Возможные недоразумения разрешаются не в результате интриг и скандалов, а в открытом и честном разговоре. Реакция на разное поведение окружающих разная и неотсроченная.

4) Принятие.

Открытые, спонтанные и уместные высказывания и действия других людей (вне зависимости от их "полярности") принимаются всерьез и сопровождаются адекватной внутреннему ощущению реакцией. Более того, поддерживаются именно спонтанные и открытые реакции.

Последняя буква в алфавите

Последняя буква в алфавите. Рисунок Саши Ромек.

Этика такого рода уверенного поведения заключается в том, что несомненно отличающиеся друг от друга потребности, мнения и права разных людей выслушиваются, принимаются и сопоставляются с целью поиска наиболее приемлемой для всех формы их удовлетворения, принятия или защиты. Окончательное решение этой задачи во все усложняющемся мире едва ли возможно, но процесс поиска этого решения добавляет всем членам общества социальной компетентности, добавляет оптимизма и веры в себя. В этом я вижу пользу, и этому хочу научить моего ребенка.

Заключение

Маленькую (ростом) девочку учитель, стремясь отметить ее достижения в математике, сажает на первую парту в правом ряду. Парт в школе довольно много, и первая стоит очень близко к доске, так что смотреть на доску приходится под большим углом, вдобавок на доске играют блики солнца. Это, конечно, красиво, но следить за решением задачи девочка не может. Она почти ничего не видит, и делает ошибки, получает плохие оценки, не хочет больше ходить на математику, которая ей раньше нравилась, да и вообще ходить в школу. Она просит маму попросить учительницу пересадить ее ближе к доске. Около недели до этого она боялась сказать о том, что ничего не видит на доске. Боялась сказать об этом учительнице ("А разве это можно?"), не говорила об этом родителям, которые, конечно, были расстроены низкими оценками. Такого рода неприятности со стороны окружающего мира очень часто угрожают нашей уверенности в себе, снижают мотивацию достижения, самооценку, губят инициативу и делают агрессивными. Как же улучшить успехи по математике и не спровоцировать (скрытую или явную) агрессивную реакцию окружения?

Очень просто: дать возможность самой справиться с ситуацией, поверить в свои силы, самой добиться улучшения ситуации. Маленькую девочку приходится довольно долго убеждать и подбадривать, прежде чем она на перемене решается подойти к учительнице и сказать следующее: "Мне очень интересно решать задачи, но с моего места я почти ничего не вижу - парта для меня высокая, и солнце отражается на доске. Я хотела бы вернуться на прежнее место - там было лучше видно".

После уроков учитель вместе с девочкой перепробовали несколько парт, стараясь найти место, откуда невысокий маленький человек лучше увидит задачи, которые ему предстоит решать. Вечером, листая букварь девочка срисовывает букву, которая ей больше всего понравилась - последнюю букву в алфавите.

Литература:

Майерс Д. Социальная психология, С.-П., Питер-Пресс, 1997.

Петровский А.В., Шпалинский В.В. Социальная психология коллектива. М.: Просвещение, 1978.

Ромек В.Г. Понятие уверенности в себе в современной социальной психологии // Психологический вестник Ростовского государственного университета, Выпуск 1, Часть 2, Изд-во РГУ, 1996, с.132-146.

Bandura A. Self-efficacy: toward a unifying theory of behavioral change // Psychological Review.- 1977.- 84.- c.191-215.

Lazarus A.A. On assertive behavior: A brief note \\ Behavior Therapy.- 1973.- 4.- c.697-699.

Lazarus A.A. Multimodale Verhaltenstherapy.- Frankfurt: Fachbuchhandlung fur Psychologie.- 1978.

Salter A. Conditioned reflex therapy.- New York: Capricorn.- 1949.

Seligman M.E.P. Helplessness: On Depression, Development. San Francisco, 1975.

Wolpe J. The practice of behavior therapy.- N.Y.-1969.

Zimmer, D. Die Entwicklung des Begriffes der Selbstsicherheit und sozialen Kompetenz in der Verhaltenstherapie \\ Soziale Kompetenz: Experimentelle Ergebnisse zum Assertiveness-Training-Programm ATP. Band I. Messmittel und Grundlagen. \ Ulrich, R., Ullrich de Muynck, R.(Hrsg.).- Munchen: Verlag J.Pfeiffer.- 1978.

Теги

Полнотекстовая статья

Уверенность

bookdescript

Ромек В.Г. Уверенность в себе: этический аспект // Журнал практического психолога, №9, 1999, с.3-14

Ромек В.Г. Теория выученной беспомощности Мартина Селигмана (2000). Полный текст

romek — Thu, 05 Mar 2020 07:37:36 +0000

Ромек В.Г. Теория выученной беспомощности Мартина Селигмана (2000). Полный текст romek чт, 03/05/2020 - 10:37

Мартин Е.П. Селигман, доктор философии

профессор психологии университета Пенсильвании (США) - мировой лидер в изучении выученной беспомощности, депрессии и оптимизма. В 1973 году получил лицензию на клиническую деятельность в Пенсильвании, в том же году разработал спецкурс для университета по этой теме, который читал в университете в течение 14 лет. Ранее Селигман был президентом Американской психологической ассоциации (АПА), департамента клинической психологии.

За свою научную и практическую деятельность Селигман получил целый ряд наград, в том числе - звание “выдающийся практик” Американской Национальной академии практики. Шведский университет Аппсала избрал его почетным профессором, свои премии ему присудили Американская ассоциация прикладной психологии, дважды - Американское психологическое общество (премии им. Уильяма Джеймса и им. Дж. Кэттела).

Он - автор 13 книг и более чем 140 научных статей.

Много лет Селигман вел программу по практической психологии на канале национального телевидения США, участвовал в радиопередачах, много публиковался в таких журналах, как New York Times, in Time, Newsweek, U.S. News and World Report, Reader's Digest, Redbook, Parents, Fortune, и многих других.

Каждый год Американская психологическая ассоциация присуждает премию тому психологу, который добивается выдающихся научных достижений в течение первых десяти лет своей работы. Мартин Е.П. Селигман получил ее в 1976 году за теорию выученной беспомощности, а Лин Абрамсон - в 1982 за дальнейшее развитие этой теории…

Много раз, читая студентам-психологам курс по терапии поведения, я замечал, что два автора вызывают у них особый интерес. Теория оперантного обусловливания Берхуса Скиннера всегда становится поводом для жарких дискуссий и вопросов по поводу ее сути, теория выученной беспомощности Мартина Селигмана - заставляет задуматься о собственной жизни.

В той или иной степени чувство беспомощности (как и ощущение неуверенности) знакомо каждому , и поэтому многие рассуждения Селигмана находят горький отклик в душе. Теория оптимизма Селигмана дает нам надежду на возможность перемен в самом себе и нашей стране. По крайней мере, указывает путь к этим переменам.

В этой статье Вы найдете краткий обзор огромного количества исследований, выполненных в рамках теории выученной беспомощности, и некоторые основные рекомендации по формированию оптимизма.

Вопрос: Я живу в рабочем общежитии и вижу, что у всех вокруг только одно развлечение - водка. Я могу это понять, потому что на нашем заводе делать нечего, зарплата очень маленькая, все, что можно, уже разворовали. У людей есть семьи, их надо кормить. Такие безвыходные ситуации просто ломают людей. Что делать в таком случае человеку, чтобы остаться человеком? Пить для того чтобы уйти от реальности - это не выход. Совершив самоубийство - ты оставляешь семью на произвол судьбы. Неужели безвыходность таких ситуаций - горькая истина? Даже если это так, то как сохранить желание жить, не разучиться получать хоть какое-нибудь удовольствие и удовлетворение от жизни? Ваш Олег.

Почему некоторые люди в России, да и в других странах мира, отказываются от любых попыток изменить свою жизнь, не верят в то, что изменения вообще возможны, почему пессимизм и депрессия часто овладевают людьми? Неужели действительно причина - в душе русского человека, неужели причина - в самой России?

Открытие выученной беспомощности

Мартину Селигману удивительно повезло - уже на заре своей карьеры, в 1964 году, будучи молодым выпускником университета, он сумел сделать наблюдение, которое заложило основу одной из самых известных психологических теорий, дающих объяснение неуверенности в себе и беспомощности. Это его наблюдение тем более весомо, что все выводы, которые привели в конце концов к возникновению стройной теории, детальным образом обоснованы и проверены в многочисленных экспериментах.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств, Селигман оказался в одной из известных психологических лабораторий Пенсильванского университета. Руководитель лаборатории - Ричард Соломон в то время проводил серию экспериментов над собаками по схеме классического условного рефлекса И.П.Павлова. Идея эксперимента состояла в том, чтобы сформировать у собак условный рефлекс страха на звук высокого тона. Для этого их, вслед за громким звуком, подвергали несильным, но чувствительным ударам электрического тока.

Предполагалось, что спустя некоторое время собаки будут реагировать на звук также, как они раньше реагировали на электрошок - будут выскакивать из ящика и убегать.

Но собаки этого не делали! Они не совершали элементарных действий, на которые способна буквально любая собака! Вместо того, чтобы выпрыгнуть из ящика, собаки ложились на пол и скулили, не совершая никаких попыток избежать неприятностей!

Селигман предположил, что причина может состоять в том, что в ходе самого эксперимента собаки не имели физической возможности избежать электрошока - и привыкли к его неизбежности. Собаки научились беспомощности.

Селигман решил использовать павловскую схему для того, чтобы экспериментально изучить природу беспомощности, понять причины ее возникновения, и таким образом найти пути ее преодоления. Вместе с другим молодым аспирантом - Стивеном Майером - он разработал схему эксперимента, названного им триадным, предполагавшим участие трех групп животных. Вот как сам Селигман описывает схему этого эксперимента:

"...Первой группе предоставлялась возможность избежать болевого воздействия. Нажав на панель носом, собака этой группы могла отключить питание системы, вызывающей шок. Таким образом, она была в состоянии контролировать ситуацию, ее реакция имела значение.

Шоковое устройство второй группы было “завязано” на систему первой группы. Эти собаки получали тот же шок, что и собаки первой группы, но их собственная реакция не влияла на результат. Болевое воздействие на собаку второй группы прекращалось только тогда, когда на отключающую панель нажимала “завязанная” с ней собака первой группы.

Третья группа шока вообще не получала." [Селигман, 1977]

Таким образом, две группы собак подвергались действию электрошока равной интесивности в равной степени, и абсолютно одинаковое время. Единственное различие состояло в том, что одни из них могли легко прекратить неприятное воздействие, другие же имели возможность убедиться в безрезультативности своих попыток как-то влиять на неприятности. С третьей группой собак ничего не делали. Это была контрольная группа.

После такого рода "тренировки" все три группы собак были помещены в ящик с перегородкой, через которую любая из них могла легко перепрыгнуть, и таким образом избавиться от электрошока. Именно так и поступали собаки из группы, имевшей возможность контролировать шок. Легко перепрыгивали барьер собаки контрольной группы. Собаки же с опытом неконтролируемости неприятностей жалобно скулили, метались по ящику, затем ложились на дно и поскуливая переносили удары током все большей и большей силы.

Из этого Селигман и его товарищ сделали вывод, что беспомощность вызывают не сами по себе неприятные события, а опыт неконтролируемости этих событий. Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, что неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя.

Уже первые эксперименты Мартина Селигмана получили широкую известность, были опубликованы солидными психологическими журналами. Прекрасное объяснение необъяснимому с точки зрения теории условного рефлекса факту, стройный эксперимент в обоснование выдвинутой гипотезы, первое научное признание - таково было начало карьеры молодого ученого.

Развитие теории: с людьми бывает то же самое...

Не секрет, что возможность непосредственного применения результатов, полученных на животных, к объяснению особенностей поведения человека до сих пор вызывает большие сомнения. Конечно, эти сомнения возникли и у Селигмана, у его коллег - психологов. Дональд Хирото, молодой американский психолог, в 1971 году попытался проверить, работает ли механизм, обнаруженный Селигманом, у людей [Hiroto, 1974].

Хирото придумал следующую схему эксперимента. Сначала он предложил трем группам испытуемых обнаружить комбинацию кнопок, нажатие которых будет отключать громкий раздражающий звук. У одной группы такая возможность была - искомая комбинация существовала. У другой же группы кнопки были просто отключены. Какие бы комбинации они не нажимали - неприятный звук не прекращался. Третья группа вообще не участвовала в первой части эксперимента.

Затем испытуемых направляли в другую комнату, где стоял специально оборудованный ящик. Испытуемые должны были положить в него руку, и когда рука прикасалась ко дну ящика, раздавался противный звук. Если испытуемые касались противоположной стенки - звук прекращался.

Эксперименты Хирото доказали две важные вещи. Было установлено, что люди, имевшие возможность отключать неприятный звук, выключали его и во второй серии экспериментов. Они не соглашались с ним мириться и быстро обнаруживали способ прекратить неприятные ощущения. Так же поступали люди из группы, не участвовавшие в первой серии.

Те же, кто в первой серии испытал беспомощность, переносили эту приобретенную беспомощность в новую ситуацию. Они даже не пытались выключить звук - просто сидели и ждали, когда все кончится.

Два важных факта состояли в том, что у людей существует уже установленный на животных механизм возникновения беспомощности, и что беспомощность легко переносится на другие ситуации. Однако, оставался один факт, который пока не имел объяснения. В экспериментах Хирото получалось так, что при помощи неустранимого шока не удавалось сделать беспомощными примерно треть испытуемых. Создавалось такое впечатление, что люди из этой трети каким-то образом умеют противостоять беспомощности, несмотря на опыт неконтролируемости событий.

Этому факту пока не удавалось найти объяснения.

Беспомощность и иммунитет: как беспомощность влияет на развитие рака у животных

Беспомощность влияет на очень многие особенности жизни человека: на то, как он воспринимает мир, на то, какие цели перед собой ставит и каким образом стремится к их осуществлению, на отношение к своему здоровью и т.д. В конечном счете от степени беспомощности зависит не только успех в жизни, но и здоровье...

Одно из самых значительных открытий Селигмана и его сотрудников состоит в том, что первоначально в экспериментах над животными, а потом и на человеке, было установлено, что беспомощность влияет и на активность иммунной системы человека, на способность организма противостоять болезням, а значит - и на долголетие. То, как это было доказано, может служить одним из примеров строгих с научной точки зрения экспериментов в психологии.

Эксперименты по изучению влияния беспомощности на иммунитет были проведены Мадлон Висинтейнер на классических лабораторных животных - на крысах - с использованием достаточно строгого теста, используемого в иммунологии. Всем крысам привили некоторое количество раковых клеток. Это количество было специально подобрано таким образом, что при нормальных условиях должны были выжить 50 процентов крыс.

Затем всех крыс разделили на 3 группы: первые получали умеренный шок, которого можно было избежать, вторая группа получала неконтролируемый неизбежный шок, третья группа вообще не получала никакого шока.

Поскольку речь шла о физическом здоровье, в эксперименте тщательно контролировались все возможные физические переменные (сила и продолжительность тока, условия питания и гигиены и т.д.). Единственное различие между группами состояла в наличии или отсутствии выученной беспомощности. Третья, контрольная группа служила для проверки точности дозировки в иммунологической части эксперимента. Смертность в этой контрольной группе составила обычную для теста пропорцию 50 на 50.

В двух других группах данные были иные.

Среди "беспомощных" крыс умерло 73% особей. Было доказано, что выученная беспомощность может влиять на иммунитет - сопротивляемость организма деятельности болезнетворных клеток.

Но еще более удивительная вещь произошла в группе, в которой крысы научились сами останавливать действие электрического тока. Смертность в этой группе составила всего 30%! Меньше, чем в группе, которая ни с какими неприятностями не сталкивалась!

Этот совершенно неожиданный факт заставил исследователей задуматься над тем, что из себя представляет альтернатива беспомощности? Что, какое качество делает людей более устойчивыми к неблагоприятным событиям?

Позже Селигман назовет это качество оптимизмом.

Примерно в одно время с работой Мадлон двое канадских исследователей, Ларри Склар и Хайми Анисман, пришли к тем же выводам, используя в качестве лабораторных животных мышей, а не крыс, и измеряя скорость роста опухоли, а не смертность. Дальше проверять однозначно установленные факты смысла не было. Имело смысл попытаться установить, имеет ли место та же самая закономерность у людей. Конечно, в этом случае прививать рак ученые не стали. Эллен Лангер и Джуди Роден нашли способ оценить влияние беспомощности на продолжительность жизни человека.

Влияние беспомощности на продолжительность жизни человека

Новые результаты получили Эллен Лангер и Джуди Роден. Они работали с людьми преклонного возраста в частной лечебнице и и имели возможность кое-что изменить в жизни пожилых людей.

На двух разных этажах они дали старикам две почти одинаковые инструкции, различающиеся лишь по степени, в которой старики могли что-либо изменить в окружающей их действительности.

Вот инструкция, которая давала людям право выбора: “Я хочу, чтобы вы узнали обо всем, что можете делать сами здесь, в нашей клинике. На завтрак вы можете выбрать либо омлет, либо яичницу, но выбрать нужно вечером. По средам или четвергам будет кино, но записываться нужно будет заранее. В саду вы можете выбрать цветы для своей комнаты; можете выбрать, что хотите, и унести к себе в комнату - но поливать его вы должны будете сами”.

А вот та, которая лишала их возможности влияния, хотя и реализовывала идею абсолютной заботы о стариках: “Я хочу чтобы вы узнали о тех добрых делах, которые мы делаем для вас здесь, в нашей клинике. На завтрак бывает омлет или яичница. Омлет мы готовим по понедельникам, средам и пятницам, а яичницу - в остальные дни. Кино бывает вечером в среду и четверг: в среду - для тех, кто живет в левом коридоре, в четверг - для тех, кто в правом. В саду растут цветы для ваших комнат. Сестра выберет каждому по цветку и будет за ним ухаживать”.

Таким образом, получалось, что обитатели одного из этажей дома престарелых могли сами распоряжаться своей жизнью; на другом же этаже люди получали те же блага, но без возможности влиять на них.

Через восемнадцать месяцев Лангер и Роден вернулись в лечебницу. Они установили, что группа с правом выбора оказалась более активной и счастливой, судя по специальным оценочным шкалам. Они также обнаружили, что в этой группе умерло меньше людей, чем в другой.

Этот поразительный факт свидетельствовал, что возможность выбора и контроля ситуации могут спасать жизнь, а беспомощность, возможно, способна убивать...

Теория оптимизма

Нерешенной все-же оставалась проблема, связанная с тем фактом, что не все люди (как, впрочем, и не все животные) в равной степени были подвержены влиянию неконтролируемых неприятных последствий. Часть из них, несмотря на неприятности, продолжали упорно искать решение трудной ситуации, выход из неприятного положения.

До определенного момента Селигман не видел объяснения этому. Но с течением времени решение было найдено. Это решение получило название "теории оптимизма". В соответствии с этой теорией, именно приобретенный в успешной "борьбе с реальностью" оптимизм служит причиной того, что временные непреодолимые трудности не снижают мотивации к активным действиям, точнее - снижают ее в меньшей степени, чем это происходит у "пессимистичных" персон, более склоннык к формированию выученной беспомощности.

По мнению Селигмана, суть оптимизма состоит в особом способе атрибуции - особом стиле объяснения причин неудач или успехов.

Оптимистичные люди склонны приписывать неудачи случайному стечению обстоятельств, случившемуся в определенной узкой точке пространства в определенный момент времени. Успехи они обычно считают личной заслугой, и склонны рассматривать их как то, что случается всегда и почти везде.

Например, жена, обнаружившая наличие давней связи ее мужа с лучшей подругой, демонстрирует оптимизм, если говорит себе: "Это случилось всего лишь несколько раз, давным-давно, и лишь потому, что сама я в то время была за границей" (локально во времени, локально в пространстве и по вине обстоятельств).

Пессимистичным можно назвать мысли следующего характера: "Он никогда меня не любил, и наверное потихоньку изменял мне постоянно - ведь не случайно вокруг него так много симпатичных молоденьких студенток. Да и сама я уже стара, и вряд ли когда он меня так полюбит, как было в молодости" (неприятности распределены во времени, встречаются во многих точках пространства, происходят потому, что сам какой-то не такой).

Именно через стиль атрибуции (приписывания) "просеивается" опыт беспомощности. В случае оптимистичной атрибуции, значение этого опыта преуменьшается, в случае пессимизма - преувеличивается.

Определив таким образом ключевые характеристики оптимизма, Селигман смог найти и очень надежный способ оценки степени присущего человеку оптимизма по его высказываниям, письмам, статьям, а также предложил специальный тест для оценки степени оптимизма / пессимизма.

Это его открытие позволило провести ряд интересных экспериментов, показавших степень влияния оптимизма на политическую, профессиональную деятельность людей и - на жизнь целых стран.

Оптимизм и политика

Так теория выученной беспомощности дала жизнь не менее интересной и продуктивной в плане экспериментов теории оптимизма. Оптимистичные люди, по мысли Селигмана, имеют ряд преимуществ: они более инициативны, энергичны, реже впадают в депрессию, результаты их деятельности обычно выглядят более внушительно. Далее, они производят лучшее впечатление на окружающих. Это все не может остаться без очевидных последствий.

В содружестве с молодым аспирантом Гарольдом Зулловым Селигман [Zullow et al., 1988] заинтересовался проблемой, близкой к сфере интересов политологов. Он предположил, что при явном соперничестве двух кандидатов, таком, какое, например, имеет место в ходе президентских выборов, более оптимистичный кандидат должен побеждать.

Основание к этому Селигман видел в следующем. Во-первых, оптимистичный кандидат будет более активным и деятельным, успеет встретиться с большим количеством людей и т.д. Во-вторых, в ходе этих встреч он больше понравится избирателям. В-третьих, он будет более убедителен (в хорошее охотнее верят), вызовет у избирателей большие надежды, связанные с ним персонально. В итоге, при сильной разнице в уровне оптимизма, победить должен депутат оптимистичный.

Селигман решил проверить это предположение на материале президентских выборов. В качестве стандартных выступлений были выбраны речи с согласием баллотироваться претендентов на президентский пост в Америке, начиная с 1948 (с этого года выступления достигали широкой аудитории благодаря телевидению) по 1984 годы. Уровень оптимизма оценивали независимые эксперты по специально разработанной схеме.

В итоге было обнаружено, что в девяти случаях из десяти победил более оптимистичный кандидат. Причем, кандидаты, существенно опережавшие соперника в уровне оптимизма, выигрывали с огромным перевесом. У кандидатов же с небольшим преимуществом по показателям оптимизма, и перевес на выборах был небольшим. Так было установлено, что знание разница в уровне оптимизма позволяет предсказать исход выборов значительно точнее, чем любые другие технологии. Более того, влияние телевизионной трансляции также не было решающим фактором. Анализ речей кандидатов начиная с 1900 года показал, что из двадцати случаев в восемнадцати американцы отдавали предпочтение более оптимистичному кандидату.

Теория набирает силу, если она оказывается способной дать предсказания событиям. Теория оптимизма оказалась способной к этому. В текущем порядке оценивая состязание Джорджа Буша и Майкла Дукакиса с использованием шкалы оптимизма, Селигман и Зуллов смогли дать предсказание итогов выборов с точностью до 1%!

Оптимизм и социальная среда

Социальный контекст и взаимовлияние уровня оптимизма и социальной среды не ограничивается предпочтениями электората. Существуют данные, что сами условия жизни существенно предопределяют характер высказываний и предпочтений.

В период олимпийских игр 1984 года Габриель Эттинген [Zullow et al., 1988] сравнила по степени оптимизма газетные публикации об одних и тех же событиях, вышедшие в Восточной и Западной Германии. Хотя у восточных немцев поводов для гордости и оптимизма было значительно больше, тон публикаций восточногерманских газет был существенно более пессимистичным.

Сообщения, выполненные на одном и том же языке, журналистами одной и той же национальности, описывающие одни и те же события - но в рамках разных общественных систем существенно различались.

Прошло всего 6 лет - и Восточная Германия перестала существовать. Оптимистичная страна поглотила пессимистичную.

Оптимизм и работа

Теория оптимизма нашла неожиданное применение в страховом деле. По заказу крупной страховой фирмы Селигман провел тестирование на уровень оптимизма у вновь набранных страховых агентов. Хотя общий уровень оптимизма был достаточно высок, более половины из них уволились в первые же полгода. Даже очень оптимистичным людям трудно получать изо дня в день отказы в 39 случаях из 40. Селигман разделил всех новичков на две группы - более и менее оптимистичную.

Кто же увольнялся в первую очередь?

Это были люди преимущественно из менее оптимистичной группы. Причем склонность к увольнению никак не была связана с профессиональными знаниями. Далее, этим влияние оптимизма не ограничилось. Агенты из верхней четверти, наиболее т.о. оптимистичные, заключали на 50% больше сделок, чем агенты из нижней четверти.

Они работали, не капитулировали - и зарабатывали больше денег для фирмы.

Что такое "Выученная беспомощность"?

Итак, Мартин Селигман определяет беспомощность как состояние, возникающее в ситуации, когда нам кажется, что внешние события от нас не зависят, и мы ничего не можем сделать, чтобы их предотвратить или видоизменить. Если это состояние и связанные с ним особенности мотивации и атрибуции переносятся на другие ситуации, то значит - налицо “выученная беспомощность”. Очень непродолжительной истории неконтролируемости окружающего мира достаточно для того, чтобы выученная беспомощность начала жить как бы своей собственной жизнью, стала сама управлять нашим поведением.

Пример: Двум группам людей предлагалось решать простые логические задачи, где в серии картинок нужно было обнаружить "лишний" элемент следуя какому-либо принципу. В одной группе испытуемые получали оценки "верно" или "неверно" в случайном порядке (т.е. асинхронно), в другой они (синхронно) получали за правильный ответ оценку "верно", за неправильный - "неверно". В результате в группе с правильными, "синхронными" последствиями количество правильных ответов быстро возрастало, при асинхронности же не наблюдалось значительного улучшения результатов и многие испытуемые довольно быстро отказывались от продолжения эксперимента. Если на их участии настаивали, то они совершали даже большее количество ошибок, чем в начале, поскольку для простых закономерностей пытались найти очень сложные объяснения, искали сложные решения там, где они были очевидны.

Опыт неконтролируемых последствий у животных и людей закономерно приводит к пессимизму и депрессии, к снижению стремления предотвратить трудные ситуации или активно овладевать ими. Ответственны за возникновение этого не столько неприятные или болезненные переживания сами по себе, сколько опыт их неконтролируемости.

Именно этим объясняется тот факт, что относительно позитивных последствий Селигман получил схожие результаты. Интенсивное поощрение, возникающее вне зависимости от действий испытуемых – точно так же, как и наказание – приводит к потере инициативы и способности к конкурентной борьбе.

Итак, беспомощность у человека вызывается неконтролируемостью и непредсказуемостью событий внешнего мира. Уже в раннем детстве - в младенческом возрасте человек учится контролю над внешним миром. Помешать этому процессу могут три обстоятельства:

полное отсутствие последствий (депривация),
однообразие последствий или же
отсутствие видимой связи между действиями и их последствиями[ВР1] .

(1) Отсутствие последствий. Никому в России не нужно объяснять, с чем сталкиваются сироты в большинстве детских домов. Однообразная серая одежда, такая же однообразная и пресная пища, скудная библиотека, занятые своими делами воспитатели и учителя. Однообразие среды дополняется депривацией простого человеческого общения. В замкнутый мирок поступает слишком мало стимулов, слишком мало информации, чтобы растущий человек научился связывать плохие и хорошие поступки с плохими и хорошими последствиями. Разные поступки так или иначе есть всегда. Разных последствий не хватает. Поэтому к моменту выпуска в большинстве случаев молодых людей трудно назвать адаптивными, приспособленными и оптимистичными людьми.

По аналогии с этим “экстремальным” примером мы легко обнаружим зоны потенциальной беспомощности в далеком сибирском поселке, глухой деревне в центре России, в семье начинающего предпринимателя и его жены - учительницы, с утра до поздней ночи занятых каждый своим “бизнесом”.

Общее во всех этих случаях – бедная на последствия и общение среда, в которой ребенок просто не в состоянии сопоставить разному поведению разные реакции окружения. Этих реакций просто нет.

Пример: Женщина обращается к психологу с просьбой помочь. Ее уже взрослый сын ничего не желает делать. Семья довольно обеспеченая, у каждого из супругов свой бизнес, сыну они тоже ни в чем не отказывают. Чтобы помочь сыну стать на ноги, отец зарегистрировал для того собственную фирму с поставленным уже бизнесом. Нужно только работать. Но сын и этого не хочет! Он либо сидит весь день дома, либо, что еще хуже -– берет машину и отправляется проведовать своих дружков. В общем, делом заниматься не хочет – у него нет к нему никакого интереса. Психолог предлагает попробовать изменить кое-что в отношении к сыну (а сыну уже 26!). Изменить последствия, которые имеют его действия. Отобрать машину и отдать тому, кто ведет дела в фирме. Вернуть машину, если он займется делами фирмы. Выплачивать ему в фирме зарплату в точном соответствии с рабочими часами, которые он там проведет. Если управление фирмой не даст нужных результатов – продать ее или забрать себе в управление. Но в этот момент – перестать платить зарплату.
Спустя 2 месяца сын начал вести дела фирмы сам и купил себе на заработанные в удачной сделке деньги собственную машину, чтобы не зависеть от родителей.

(2) Однообразие последствий. Чтобы избежать пессимизма и беспомощности, последствия как минимум должны быть в наличии. И они должны быть разными. Любой психолог, работающий в милиции или детприемнике, расскажет вам массу ужасных случаев, главным действующим лицом которых были дети из супер-благополучных семей. Неожиданные асоциальные поступки эти, благополучные, дети совершают так же часто, как и дети из детских домов и интернатов. Совершенно неожиданные и немотивированные побеги из семьи, агрессивные действия, кражи, вандализм, не имеющие на первый взгляд никакого разумного объяснения, легко его находят в рамках теории выученной беспомощности. Гиперопека детей из богатых семей, чаще всего связанная с однотипно позитивными последствиями, так же опасна, как и гиперконтроль со стандартно следующим штрафом за любые нарушения. Опасность состоит в однотипности последствий.

Ребенок, который в ответ на разное (хорошее и плохое) поведение, получает совершенно одинаковые (безразлично, приятные или неприятные) последствия, точно так же теряет ориентиры для управления собственной активностью, как и ребенок, вообще никакой обратной связи не получающий.

Пример: Девочка Саша ходит в первый класс с большой охотой, ей все в школе нравится. Но вдруг родители замечают, что интерес стремительно улетучивается, ребенок не хочет делать уроки, с неохотой идет в школу.
Ребенка как бы подменили.
Лишь случайно родители узнают, что в классе появился новый учитель, который часто ставит четверки и требует выполнять работу над ошибками. Сначала Саша это делала охотно, поскольку сама видела эти ошибки и знала, как их можно исправить.
Но новый учитель даже после прекрасно выполненной повтороно работы все-равно ставит четверку. С его точки зрения это – справедливо. Ведь ошибка-то была допущена.
Саша очень расстроена. Для нее исчез всякий смысл исправлять ошибки. Как бы хорошо она не работала над ошибками – все равно оценка не улучшается. Мотивация к учебе стремительно, в течение двух-трех дней, исчезает.
Родителям, к счастью, удается убедить учителя поощрять ребенка, но интерес к школе восстанавливается очень и очень медлено.

Есть еще одна форма беспомощности, возникающей по причине однообразия последствий. Ребенок или взрослый, который, совершая разные - хорошие и плохие, добрые или злые действия, знает, что все равно его родители (или его статус) защитят его от неприятностей, оказывается беспомощным в такой же степени, как и тот, кто наталкивается на массивную критику, что бы он не делал.

Если приблизить эти результаты к реальной жизни, то беспомощность возникает тогда, когда человек (ребенок), пытающийся решить некоторую поведенческую проблему, не находит никакой системы в том, как реагируют окружающие на его действия, и никто ему не помогает обнаружить эту систему.

(3) Асинхронность. Третья причина беспомощности может состоять в том, что между действиями и последствиями проходит так много времени (асинхронность во времени), что невозможно связать реакции окружения с теми или иными собственными действиями. Порка по пятницам, разнос по понедельникам, выдаваемая случайно и довольно редко зарплата, все это – последствия, которые асинхронны во времени с их причинами. В этом случае зарплата перестает ассоциироваться с результатами труда, критика родителей – с ошибками, допущенными в домашнем задании. Итог тот же.

Профилактика беспомощности

Выученную беспомощность гораздо легче предупредить, чем лечить: родители должны обеспечить и показать ребенку возможности контроля над внешней средой, должны предоставлять ему синхронную и разнообразную обратную связь - разную в ответ на разные его действия. То же требуется и от руководителей коллективов, если они хотят иметь инициативных и компетентных (а не беспомощных) сотрудников.

В форме простых правил я попробую сформулировать основные принципы поведения, которое помогает другим избежать беспомощности, своего рода рекомендации по ее профилактике. Эти принципы уже многократно опробованы участниками тренинга для родителей и абсолютно безопасны в применении. Повредить ребенку они не могут, хотя, вероятно, и будут означать изменение вашего привычного автоматизированного, а потому и самого легкого, способа взаимодействия с другим человеком.

Итак:

Правила по профилактике выученной беспомощности

(1) Последствия должны быть.
Если жизнь стала однообразна и скучна, то зачем же она нам такая? Познакомьтесь сами и познакомьте партнера с разными сторонами реальности, покажите ему, что именно он (она) может жить и по другому. Предоставьте возможность другому самому найти нужные ему последствия.

Не только окружающая среда, но и вы сами создаете последствия. Постарайтесь чаще бывать с ребенком, мужем, женой, сотрудниками - самим собой и своей речью восполнить дефицит последствий.

(2) Последствия должны быть разнообразными.
В ответ на разное поведение ваших сотрудников, вашего ребенка или супруга, вы теперь ведете себя разным способом. Вы злитесь, если он что-то сделал неправильно, радуетесь, если поступки партнера вам приятны, и – вы проявляете свою радость или злость, все многообразие ваших чувств, стараясь указывать точно, с каким именно поведением эти чувства связаны.

Не ограничивайтесь обнародованием взысканий, пусть даже – и разнообразных взысканий. Дополните “перечень штрафов” “перечнем поощрений”. Старайтесь уравновесить баланс хороших и плохих действий балансом хороших и плохих последствий.

(3) Промежуток времени между поведением и последствиями должен быть минимальным.
Не оттягивайте с реакцией, реагируйте тотчас же и разнообразно. Особенно это важно в случае экстремального поведения, необычно хорошего или необычно плохого.

(4) Случайные реакции лучше постоянных.
Действительно, достаточно глупо выглядят попытки постоянно сопровождать любое поведение партнера своими реакциями. Это и не нужно. Множество специально организованных исследований показали, что несистематические и случайные последствия лучше действуют, чем постоянные. Спустя некоторое время ваш партнер сам научится видеть последствия – без вашей помощи. Помогайте ему в этом время от времени.

И ваш партнер, ребенок, ваши сотрудники приобретут веру в себя, инициативу и оптимизм.

Вы же этого хотите?

Возвращаясь к вопросу, с которого начиналась эта статья, я хочу сказать, что причина пассивности и стереотипности поведения тех, о ком пишет Олег, может лежать как вне их - в среде, в партнерах родителях, начальниках, так и внутри них. Мы не полностью и абсолютно зависим от своего окружения. Человек от собаки отличается тем, что он сам может создавать себе последствия - у нас есть речь, и мы способны к самоподкреплению.

Литература

Haracz, J. (1988). Learned helplessness: An experimental model of DST in rats. Biological Psychiatry,23, 388-396.

Hiroto, D. (1974). Locus of control and learned helplessness. Journal of Experimental Psychology, 102, 187-193.

Overmier J.B., Seligman M.E.P.(1967) Effects of inescapable shock upon subsequent escape and avoidance responding. Journal of Comparative and Physiological Psychology, 63

Peterson, Christopher (1993) Learned helplessness : a theory for the age of personal control. New York : Oxford University Press, 1993. xi, 359 p.

Seligman, M.E.P. (1991) Learned Optimism. NY Knopf.

Seligman, M.E.P. (1993) What You Can Change & What You Can't. NY Knopf.

Seligman, M.E.P., Reivich, K., Jaycox, L. & Gillham, J. (1995) The Optimistic Child. N.Y. Houghton Mifflin.

Seligman, Martin E. P. (1972) Biological boundaries of learning. New York, Appleton-Century-Crofts xi, 480 p.

Seligman, Martin E. P. (1992) Helplessness : on depression, development, and death. New York : W. H. Freeman,. xxxv, 250 p.

Zullow, H., Oettingen, G., Peterson, C. and Seligman, M.E.P. (1988) Explanatory style and the historical record: Caving LBJ, Presidential candidates, and East versus West Berlin. American Psychologist, 43, 673-682.

Зелигман М. (1997) Как научиться оптимизму, М.: а.о."Вече", с.261-262.

Хекхаузен Х. (1986) Мотивация и деятельность: в 2-х т., т. 2, М.: Педагогика, с. 112-136

Дополниетельная литература:

Теги

Статья

Полнотекстовая статья

bookdescript

Ромек В.Г. Теория выученной беспомощности Мартина Селигмана // Журнал практического психолога, 2000. № 3-4. - C. 218-235.

Полнотекстовая статья

Ромек В.Г. Предпосылки и критерии профессионализации психолога-тренера. (2006). Полный текст.

Двуликий Янус

Тренер - "парень не из нашего города"

Дороrо - значит качественно

Предварительный поведенческий анализ и согласование целей

Способы мотивации к участию

Литература

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Психологическое исследование шизофрении С. Н. Шпильрейн в свете дисциплинарного кризиса психиатрии начала XX века. (2016). Полный текст.

Введение

Эуген Блейлер

Карл Ясперс

Метод Сабины Шпильрейн

Литература

Ромек В.Г. Агрессия на экране и в жизни. (2003). Полный текст.

Ромек В.Г., Сатин Д.К.. Сохранение надежности многофакторных тестов при их использовании в сети Интернет. (2000). Полный текст.

ЦЕЛИ, ЗАДАЧИ, ГИПОТЕЗЫ

МЕТОДИКА

ХАРАКТЕРИСТИКИ ВЫБОРОК

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

ВЫВОДЫ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ромек Е.А., Ромек В.Г. Логика эмоций и принципы рационально-эмоциональной поведенческой психотерапии. (2007). Полный текст.

Ромек В.Г. Развитие уверенности в межличностных отношениях (2000). Полный текст.

Что такое межличностные отношения

В чем и как проявляется неуверенность в себе в межличност­ных отношениях

1) Социальный страх

2) Заниженная самооценка

3) Нерациональные убеждения

Что такое уверенность в межличностных отношениях?

1) Умение видеть и понимать чувства. которые испытывает другой человек, и догадываться о его желаниях на основании особенностей его поведения.

2) Умение понимать свои желания, чувства и открыто о них говорить.

3) Умение (открыто) отражать чувства и желания других.

4) Умение открыто говорить о своих чувствах и желаниях.

Тренировка навыков развития межличностных отношений

Упражнение 1.

Упражнение 2.

Трудности и препятствия

Барьеры общения

Негативные оценки и ярлыки (оскорбления)

Советы

Вопросы (на которые не нужно или невозможно отвечать)

Приказы

Ложные аргументации

Обобщения, глобальные выводы из единичных случаев

Ирония, язвительность

Поверх барьеров

Сломать барьеры

Межличностные отношения и уверенность в семье

Межличностные отношения и уверенность на работе

Самопроверка

Задание 2. Оценка уверенности в межличностных отношениях

Резюме

ЛИТЕРАТУРА

Ромек В.Г. Уверенность в себе: Этический аспект (1999). Полный текст.

Введение

Критерии счета

1. Способность открыто говорить о своих желаниях и требованиях.

2. Способность сказать "Нет".

3. Способность открыто говорить о своих чувствах.

4. Умение устанавливать, поддерживать и заканчивать разговор.

"Я" - последняя буква в алфавите

Наглость - второе счастье

Самоуверенность и самоуважение

Себялюбие и агрессивность

Уверенность в себе и социальная компетентность

Этика уверенности в себе

1) Оптимизм и само-эффективность (Селигман, 1975; Бандура, 1977).

2) Открытость.

3) Спонтанность.

4) Принятие.

Последняя буква в алфавите

Заключение

Литература:

Ромек В.Г. Теория выученной беспомощности Мартина Селигмана (2000). Полный текст

Мартин Е.П. Селигман, доктор философии

Открытие выученной беспомощности

Развитие теории: с людьми бывает то же самое...

Беспомощность и иммунитет: как беспомощность влияет на развитие рака у животных

Влияние беспомощности на продолжительность жизни человека

В чем и как проявляется неуверенность в себе в межличностных отношениях